Двухгадюшник (сборник). Максим Михайлов

Еле дождавшись обеденного перерыва, генерал вышел из штаба и направился к елочной аллее. Шок, который он испытал там, едва не свел его в могилу. Вся правая сторона аллеи щетинилась аккуратными елочными пеньками ровно в метр высотой. А по левой стороне навстречу начальнику полигона бодрым шагом двигался радостно улыбавшийся Веня с бензопилой на плече. За ним, тихо шурша шинами, полз ГАЗ-66 кузов которого до верху был завален голубыми елями. Оцепенев, как в страшном сне, когда нет сил, чтобы прервать кошмар, генерал молча наблюдал, как, подойдя к очередной ели, Веня взвизгнул пилой, и с таким трудом взлелеянная в чуждом климате гордая красавица со стоном опустилась на асфальт. За спиной Вени топорщились такие же аккуратные, ровно один метр, пеньки, как и на правой стороне аллеи.

* * *

      Через две недели Веню перевели в Москву, в один из военных научных институтов, при этом подло кинув блатного капитана, имевшего волосатую лапу аж в самом Министерстве, и тоже рассчитывавшего на это место. Провожал Веню весь полигон. Сам генерал долго тряс его руку, как заклинание снова и снова повторяя: «Ну, надеюсь, больше не встретимся…»

      Принцип единоначалия

      Командир сошел с ума…

      Случилось сие несчастие неожиданно, ничто не предвещало беды. Еще с утра «дедушка» был совершенно в порядке – здоров телом, бодр и молод душой. С грацией юного неполовозрелого гиппопотама он выпрыгнул из служебной «Волги», обрызгал слюной и изругал на чем свет стоит не слишком расторопно подскочившего дежурного, а потом важный и исполненный сознания собственного величия проследовал в кабинет. Спустя десять минут в дверь командирской резиденции бочком протиснулся начальник штаба для ежеутреннего доклада о состоянии дел. Оплеванный и измазанный дерьмом заодно со всей родней до седьмого колена дежурный затаился в коридоре поглядывая на часы и злорадно предвкушая грядущие события. С момента торжественного антре начальника штаба прошло три минуты.

      – И-и-и-я! – раздался каратистский вопль отлично слышимый даже через двойные двери.

      Дежурный ухмыльнулся и засек время – три минуты пятнадцать секунд. Весьма средний результат, свидетельствующий о том, что «дедушка» сегодня в благодушном настроении.

      – И-и-и-я! – вновь взвыл командир. – И-я сколько раз предупреждал!!! И-и-я сколько тебе, тупому бамбуку, говорил! Раз спи…, тьфу, блин… Взяли! Раз взяли, соляру со склада, так спишите по нормальному. Продали на кошару казахам, да и хрен с вами! Но в документах все должно быть проведено! Липа, б…, б…, тьфу, блин, должна быть липовой, а не дубовой!

      Надо сказать, что командир активно готовился к скорому увольнению в запас и предстоящей вольной гражданской жизни, а потому упорно изживал из своего лексикона привычные матерные обороты.

      – Тащ командир, да мы…, ну, тащ полковник…

      – Что тащ, тащ? Да мне по х… хр…, тьфу! Все равно! Во! Мне все равно, куда вы соляру подевали! Ты посмотри, что в акте написано! Испарилась! В виду неплотно закрытой крышки резервуара!