Арабская петля. Максим Михайлов

руками, боец из группы Хунты, звали его, кажется Миха.

      – Ты как? – окликнул его Стасер.

      Боец никак не прореагировал, продолжая медленно и плавно качаться из стороны в сторону.

      – Эй, военный, я спрашиваю, ты живой? – в этот раз для убедительности вопрос подкреплялся легким пинком ботинка по карману разгрузки с торчащим из него магазином.

      Миха вскинул на Стасера совершенно безумные глаза и неожиданно в полный голос проорал:

      – Наверху этот пидор! Наверху! Негативу сразу п… пришел, это он на растяжку на лестнице напоролся! А меня глушануло, ни хрена не слышу! П… какой-то! Парни уже наверху! П… теперь пидору, полный п…!

      Будто в подтверждение его слов по ведущим наверх ступенькам затопали тяжелые шаги и на лестнице показался Хунта без всякой деликатности волочащий кого-то вниз прямо за волосы. Остальные парни топтались сзади, норовя придать пленнику ускорения добрым пинком. Стасер с облегчением выдохнул и привычным движением указательного пальца вернул на место предохранитель автомата. На сегодняшнюю ночь война похоже закончилась.

      – Браво вызывает Базу, – Стасер старался говорить четко и размеренно почти по слогам.

      – База на приеме, – тут же отозвались в наушниках.

      – Нахожусь у «Горбатой». Снайпер взят. У меня один ноль двадцать первый. Высылайте транспорт.

      – Отлично, парни. Ожидайте, транспорт будет через пятнадцать минут.

      – Принял. До связи.

      Подошедший Хунта грубо швырнул так и не сумевшего подняться на ноги снайпера на каменный пол и тут же от всей души врезал ему тупоносым десантным ботинком под ребра. Снайпер тоненько взвизгнул и завалился на бок. Стасер нагнулся над скорчившимся от боли худеньким телом, одетым в мешковато сидевший, явно с чужого плеча, камуфляж республиканского гвардейца и откинул в сторону густые пряди черных волос, закрывавшие лицо. Глубокие и черные, как два бездонных колодца глаза, смотрели куда-то мимо него, буквально выплескивая из расширенных зрачков тяжелую волну страха и боли, лопнувшая от удара верхняя губа сочилась ярко блестевшей струйкой крови. Секунду Стасер внимательно вглядывался в эти искаженные смертельным ужасом и, тем не менее, правильные и мягкие черты, слишком правильные и мягкие для мужчины, даже для мальчишки. Какое-то время он осмысливал неожиданную догадку, потом, чтобы окончательно убедиться потянулся к груди, одним движением, скорее досадливым, чем злым отбросив в сторону подбородок попытавшейся его укусить девчонки. Да сомнений быть не могло, едва сформировавшаяся, по-детски упругая, с кулачок размером грудь могла принадлежать только женщине, точнее девочке лет пятнадцати-шестнадцати, как теперь ясно видел Стасер.

      – Блядь, вот блядь… – выдохнул он просто не находя слов. – Хунта, удод, ты кого мне приволок? Это что, снайпер?! Это же девка! Причем сыкуха малолетняя!

      – Кто?! Вот это?!! – видимо и так державшийся на пределе