На суше и на море. Сатанстое (сборник). Джеймс Фенимор Купер

сделку, потирал руки от удовольствия.

      – Мы теперь в полосе счастья, мистер Милс, – сказал он. – На следующей неделе мы отправимся на ловлю жемчужных устриц. Сегодня же вечером мы приступим к нагрузке «Кризиса», только приблизимся сажень на сто к берегу.

      Все было исполнено по желанию Мрамора. Наняв четырех прекрасных водолазов, мы поплыли по направлению к Китаю.

      Прошло более месяца, как мы вышли из Гавайи – название острова, на котором убили Кука. Мрамор при свете луны подошел ко мне во время моей ночной вахты. Он был в отличнейшем расположении духа.

      – Знаете что, Милс! – воскликнул он. – Положительно само Провидение заботится о нас, предназначая нам славное будущее. Вспомните все наши происшествия: сначала крушение у Мадагаскара, потом встреча с пирогами у острова Бурбон, далее приключение с французским крейсером около Гваделупы. Затем проклятый проход в Магеллановом проливе, несчастная кончина капитана Вильямса и, наконец, выгодная сделка с продавцом сандала; последнее обстоятельство меня особенно радует.

      – Но надеюсь, что смерть капитана вы не причисляете к счастливым событиям.

      – Нисколько, но, видите ли, одна мысль рождает другую: я верю в то, что за нами следует счастье, и убежден, что мы непременно сделаем открытие нового острова.

      – А какая нам от этого была бы выгода? Судно – не наше, его владельцы присвоили бы себе открытие.

      – Пусть себе присваивают. Но зато мы дали бы свои названия: земля Мрамора, залив Веллингфорд, мыс Кризис. Как замечательно, если эти имена будут значиться на карте, не правда ли, Милс?

      – Конечно, капитан.

      – Земля! – закричал с бака вахтенный.

      – Вот она! – в свою очередь воскликнул Мрамор.

      А я час тому назад смотрел на карту, на которой ничего не значится, по крайней мере, на протяжении шестисот миль вокруг нас.

      Ночь была лунная, и воздух был пропитан благоуханием; мы ясно видели землю совсем близко от нас, слышали отчетливо, как волны ударяли о скалистый ее берег. Позондировав глубину, мы не достали до дна.

      – Да, это коралловый риф, – проговорил Мрамор. – Надо держаться подальше от берега, а то мы, чего доброго, натолкнемся на подводный камень. Если же предположить, что мы найдем дно и бросим здесь якорь, то наш канат окажется в положении человека, покоящегося в гамаке и окруженного со всех сторон лезвиями бритв.

      Это была сущая правда. Но через несколько секунд мы убедились, что при столь слабом ветре, дующем к берегу, нам невозможно удалиться. Нас влекло к скалам, которые виднелись среди бурунов при свете луны. Мы приготовились к катастрофе.

      Но в такие критические минуты Мрамор бывал незаменим. С полным самообладанием он давал удивительно точные и правильные распоряжения. Но дна все не находили.

      Я предложил тогда сесть в ялик и поискать место, где бы мы могли пристать.

      – Ладно, господин Веллингфорд, – вскричал Мрамор, – это хорошая