14 инкарнаций Саны Серебряковой. Алексей Николаевич Сысоев

следующим шагом они вступили на каменистый песок. Кое-где росла жухлая, но высокая трава, вдалеке виднелось несколько деревьев.

      – Где это мы? – спросил Саша.

      – В Центральной Африке.

      – Что? О, ну просто отлично, теперь я буду гулять в тапочках по Африке!

      – Не переживай, ты же знаешь, что после известных событий шестьдесят восьмого года, здесь на тысячу километров ни души. Мы в том самом месте, куда не пускают туристов.

      – Нет, ты точно решила добить мою психику!

      – А по-моему, ты уже привык. Из тебя так и льется твой обыкновенный сарказм через каждое слово, хотя еще недавно, ты еле мог дышать от потрясения, что твоя подружка зажгла в руке огонь без зажигалки.

      – Количество чудес зашкалило, я потерял чувствительность. Завтра я проснусь, и буду думать, что видел чудесный сон.

      – Ты просто несносен, придется принять какие-то меры и на этот счет.

      – А не наступило ли уже утро, что-то тут чересчур светло, – проговорил Саша, приставив руку ко лбу и посмотрев на палящее солнце.

      – Вспомни географию, Африка находится значительно западнее нашего круглого Евразийского континента прямо посреди Океана Бурь, а значит, если в России ночь, в Европе вечер, то здесь самый полдень.

      – Серьезно? А дальше что? Прыгнем на Американский континент, где еще утро? А потом в Японию, где уже сразу следующий день? Я сегодня буду спать, Сана?

      – Конечно, мы гуляем не более двадцати минут, а с утра у тебя есть шанс поспать подольше. Хочешь, вообще отменим тебе занятия и работу?

      – Э-э… пожалуй, нет. Изменять ход вещей, ради проказ?

      – Вообще-то, мы занимаемся познанием.

      – В чем оно заключается? Пока что мы прыгали по крышам, летали и заставили бросить пить какого-то бедолагу. Ты извини Сана, но это больше напоминает хулиганские проделки.

      – Ну вот, познание уже в том, что оно может быть веселым и легким времяпрепровождением. А кроме этого, мы расширяем тебе кругозор, показывая, что реальность податливая штука. А сколько мы законов физики уже нарушили – не счесть.

      Саша, пренебрежительно прервал ее:

      – А если серьезно, что мы забыли на месте Большой Африканской Трагедии?

      Сана обвела задумчивым взглядом окрестности и вздохнула:

      – Просто… Ты напомнил мне о кое-чем, и мне есть, что показать тебе здесь. Пойдем.

      Они дошли до леса, и вступили в благословенную тень, двинувшись по какой-то заросшей дороге. В зарослях угадывались развалившиеся от времени тростниковые лачуги и какое-то каменное здание, видимо, в более славные времена бывшее местной администрацией. Может быть, куда-то сюда и упала та химическая бомба, превратившая все вокруг в запустение, откуда исчезли все: и люди, и звери, и птицы.

      – Здесь всегда играли дети, – пробормотала Сана.

      Он никогда не видел ее такой… Без обычной безмятежной улыбочки, задумчивой, отстраненной, даже грустной. Грустная Сана – казалось, это просто невозможно для девушки, которая может, по ее же словам, «почти все».

      – Я всегда говорила им не играть