Патриарх Никон. Том 1. Михаил Филиппов

у меня люди торговые, гости из Москвы, а ты человек молодой, почет и знакомство тебе не повредят.

      С этими словами Козьма Минич простился с Никитою Миничем и вышел из монастыря – последний проводил его до Макария.

      Спустя неделю из монастыря послали Никиту в Нижний. С трепещущим сердцем приближался он к терему Сухорукого, где временно остановился сын Минича, так как бывший терем его уступлен им был для невесты царя Хлоповой. У ворот стояло много троек, с бубенчиками, – лошади все кровные и охотницкие. Кучера в поярковых шляпах с павлиньими перьями да в армяках суконных с серебряными казанскими пуговицами. Все это были приезжие гости.

      Когда скромный послушник, оставив лошадку у ворот, приблизился к сеням, навстречу вышел к нему Нефед Козьмич с хозяйкою дома, Марьею Ивановною Хлоповою; Нефед поцеловался с ним, взял от него просфору и ввел его в трапезную. По дороге Нефед скороговоркой сказал:

      – Вот уже девятый годок, как схоронил я в Спасопреображенском соборе отца моего Минича, а теперь в поминальный день я там панихиду служил… Теперь у меня поминальная трапеза. Зайди… милости просим…

      Они вошли в столовую.

      Гости сидели уж чинно за столом. Сухорукий ввел туда Никиту Минича, и когда тот помолился пред иконой, он указал ему место под образами.

      Послушник оробел, сконфузился и не хотел идти.

      – Ступай, – сказал ему Нефед, – тебе, быть может, и повыше придется сидеть. Гляди, уж теперь благодать Божия на тебе. Коли б у отца моего таких молодцов была хоша бы только сотня, то весь мир был бы в полону у батюшки царя. Вот и я хоть недостойный раб, а сидел с батюшкою царем да именитыми боярами за одним столом… Теперь за молитву и трапезу.

      Настоятель собора, присутствовавший здесь как единственный представитель духовенства на обеде, прочитал своим ясным и громким голосом молитву, и все взялись за трапезу.

      – А расскажи-ка, Нефед Козьмич, – сказал вдруг один из гостей, – как сподобился ты сидеть с батюшкою царем да с именитыми боярами за одним столом?

      – Длинно и долго рассказывать…

      – Рассказывай, и трапеза слаще будет, коли услышим разумное твое слово, Нефед Козьмич, – заметил один гость.

      – Не буду, – начал Сухорукий, – рассказывать то, что вам ведомо, а лишь то, как Бог сподобил узреть нам на царском пресветлом престоле красное солнышко Михаила Федоровича. Было то постом: собор в Москве избрал на царство отрока Михаила Федоровича, но не знал, где он пребывает; люди же сказывали, что он аль в Ярославле, аль в Ипатьевской обители с матерью-монахиней. Вот и избраны в челобитчики к нему Феодорит, архиепископ Рязанский, три архимандрита, три протопопа, да бояре Федор Иванович Шереметьев (родич царский) и князь ростовский, да окольничий Головин, со стольниками, стряпчими, приказными людьми, жильцами и выборными людьми из городов. В день святых угодников тверских Саввы и Варсонофия, Савватия и Ефросина от собора все эти челобитчики с соборною грамотою уехали после молебна из Москвы. На десятый день они прибыли в Кострому по вечерне