Царь Иоанн Грозный. Дилогия. Т. 2: Грозное время. Лев Жданов

нашли государыню… В клети под перинами крылась, там быть изволила…

      Невольный смешок пробежал по боярским лицам, выражающим глубокое внимание.

      – Ну, вытащили мы почетную старицу, показал я княгине, што сынок ейный, князь Володимир, подписан же… И ее заставили любехонько печати приложить! С трудом превеликим! И тута ж, по пути, попался в руки столбчик мне, вон энтот самый! Зовет новгородцев да псковичей честная вдова себе на подмогу. Ну да незваным гостям – и от ворот поворот… Уйдут несолоно хлебавши!

      – Да как же ты понудил княгиню?.. Как князь подпись дал? – раздались голоса.

      – А вот они, мои помощники! – указывая на раскрытую дверь, скромно произнес Висковатый.

      За дверью стояла грозная толпа стражников-азиатов под начальством того же царевича Саина. Владимира после присяги выпустили, и он кинулся домой, а черкесы, сторожившие его, соединились с теми, которые ходили к Евфросинье, и все они теперь явились перед глазами бунтующих бояр, как немая, но неотразимая угроза.

      Мертвое молчание воцарилось в покое.

      Тогда из-за раскрытых дверей опочивальни прозвучал слабый голос царя.

      – Что, бояре, дождались? Кто на мятеж подбивал – первый отступился от дела… Баба старая, злая, полоумная – зверей жадных, новгородцев, наших недругов кровных, на Москву кличет, междоусобицу завести норовит! Давно христиане православные не резали друг друга, брат на брата с ножом не вставал?! Вот куды мятеж-то ведет!

      – Повинны, осударь, перед тобой! – раздались подавленные голоса. – Не вели казнить!.. Помилуй рабов своих!

      И до земли склонились бояре непокорной головой, кланяясь в сторону, откуда слышен был голос царя.

      – Дьяк, поди сюды! – раздался снова голос.

      Висковатый снова вошел в опочивальню и скоро вернулся назад к боярам, стоящим в томительном ожидании, с пересохшими губами и бледными лицами.

      – Не сердчает осударь… Крест целовать идти приказал в Передней Избе… Истомно ему от многих речей и споров ваших… Вот и крест святой с мощами соизволил… На ём присягать станете. Идите, бояре!..

      Бояре, отдав еще поклон по направлению опочивальни, двинулись прочь большою, молчаливою гурьбой.

      – Тобе, князь Иван Мстиславский, да тобе, князь Володимир Воротынский, указал осударь при том крестном целованье стояти и подпис обирать!..

      – Благодарим на чести, осударь! – с поклоном обратились к незримому для них царю оба князя. И вслед за всеми – поспешили в Избу, где сейчас же присяга началась.

      – Ишь, – не утерпел князь Иван Иваныч Пронский-Турунтай, чтобы не уязвить Воротынского, – ишь какой присяжник у царя выискался! Ты бы помнил, што сам и с отцом-то твоим – апосля кончины великого князя Василея Иваныча – первейшие воры да изменники вы, Воротынские, объявилися…

      – Ой ли! – презрительно улыбаясь, ответил гордый своим превосходством Воротынский. – Ты вон про что помянул?! Эко диво какое вышло нонеча? Я – изменник, да привожу тебя к крестному целованию, штобы ты верой и правдой служил осударю