Советник на зиму. Роман. Сергей Яковлев

употреблял со студенческой скамьи. Молодые живописцы увлекались разным вздором, искали «новые формы». Немало экстравагантных открытий и заявлений исходило от Несговорова. К нему прислушивались – среди однокашников он числился самым зрячим и мастеровитым. Однажды Несговоров имел неосторожность в узком кругу приятелей с присущей ему сдержанной убежденностью сказать, что краски – выдумка, на самом деле красок в природе не существует. Есть отражения, блики, окутывающий предметы пар, так или иначе преломляющий свет. Вам нравится пестрая прибрежная галька? Возьмите горсть и бросьте на солнцепек подальше от воды: через пять минут вы уже не сможете отличить один камешек от другого. Вам нравится яркий блеск молодой зелени? Попробуйте лишить деревце воды, и через пару недель увидите, из чего состоял этот блеск…

      Над ним, конечно, подтрунивали. А Щупатый взял в привычку к месту и не к месту повторять: «Это все пар».

      – Маранту знаешь? – напрямик спросил его Несговоров.

      Щупатый наморщил лоб:

      – Что это? Цветок?..

      – Не что, а кто. Она танцует в театре. Ведущие партии.

      Щупатый почесал бритый затылок.

      – Земляк, в театре такой актрисы нет и никогда не было. Даю голову на отсечение.

      – Ты, видать, потерял квалификацию. Стареешь.

      Несговоров отшутился, но ему стало жутковато. Почти как вчера, когда он был уже готов поверить, что Маранта – мистификация, никакой Маранты и в помине нет. Вчера у него еще не было доказательств. Познакомился в трамвае с девушкой, она представилась актрисой, пригласила на спектакль… Мало ли обаятельных авантюристок! Но сегодня все по-другому.

      – Вчера я видел ее на сцене собственными глазами и разговаривал с ней после спектакля в фойе. Может, это псевдоним?

      – Да нету там таких, ни имен, ни псевдонимов, говорю тебе, не-ту! – обиженно возразил Щупатый. – И вообще, – он понизил голос, – новый директор театра – русский человек. Ну совсем русский! У него теперь все Маши, Вари, Анфисы. Понимаешь? Была певица Эмма фон Шницель, теперь она Маша Коноплева. Была вахтерша Сарра Ицковна Шмыг (кстати, злющая как собака!), теперь ее величают Софья Ивановна. Только со скрипачами пока сложно: народ ну никак не может поверить, что какой-нибудь Архип Матвеич умеет так же ловко водить смычком, как Арнольд Моисеевич!

      Когда Щупатый хохмил, разобраться, где доля правды, а где чистая выдумка, было непросто.

      – Твоя-то Маранта – русская? – уточнил Щупатый с сомнением.

      Несговоров изумился простоте вопроса, который самому ему даже не приходил в голову, а язык его уже непроизвольно бормотал в ответ:

      – Конечно. То есть… Нет. Едва ли.

      – Еврейка? Татарка? Кто?

      – Кто?.. Могу точно сказать, что не японка. И не из экваториальной Африки. Хотя, впрочем…

      – С тобой все ясно. Ладно, я поспрашиваю. У меня новость. По-моему, хорошая, а ты суди сам. Знаешь Асмолевского?