Хмельная балка. Евграф Жданко

так прикинув перспективу,

      Пётр Василевский по тропинке

      Заохал кверху, к коллективу,

      К любимой в общем-то скотинке,

      К привычным дням по разнарядке,

      Когда решают всё за нас…

      Но что-то с сердцем – точно схватки,

      Как будто всё в последний раз.

      •••

      В изрядной мере потрясённый

      Пред ним открывшейся картиной,

      Стоит герой наш и суконный

      Картуз снимает с глупой миной

      И чешет маковку, желая

      Понять, что – правда, что – мираж.

      Но в чём же дело, и какая

      Картина эта, в чём пассаж?..

      Где налитыми колосками

      Ржаное поле колыхалось —

      Пустырь, заросший сорняками,

      Хлебов в помине не осталось;

      Прогнивших дисков от сцепленья

      Скучают груды тут и там;

      Цепей разрозненные звенья,

      Истлевший тент и прочий хлам…

      «Вот так петрушка, снится что ли?» —

      Подумал Петя и трусцою —

      Туда-сюда, и в лес, и в поле;

      И под кустом, и под сосною

      Он мотоцикл свой суетливо

      Давай искать, ругаясь вслух.

      Но тщетно всё – кругом крапива,

      Бурьян высокий да лопух.

      «До фермы надо бы хоть пёхом,

      Но побыстрее мне добраться,

      А там-то все вопросы чохом

      Уж как-нибудь, да разрешатся», —

      Смекнул Петруша, огляделся

      И зашагал во весь опор

      Туда, где вроде бы виднелся

      Знакомый с детства скотный двор.

      •••

      Каким гнетущим запустеньем

      Петрушу встретили постройки,

      Что наполнялись оживленьем

      Ещё вчера во время дойки:

      Лишь развороченные стойла,

      Остатки сгнивших половиц

      Да два корыта из-под пойла;

      На всём помёт мышей и птиц.

      В углах – обрывки паутины,

      Опоры с признаками тлена;

      Кой-где завалы из мякины

      И унавоженного сена.

      И запах плесени подвальной

      Повис в пространстве нежилом —

      Как символ смены вех тотальной

      И веры, пущенной на слом.

      «Ну что ж, пройдёмся до усадьбы,

      Посмотрим – тáм что приключилось.

      Эх, что-то тошно, пожевать бы.

      А Дуня, видно, не ложилась…» —

      И, поднимая клубы пыли,

      Пётр двинул в сторону холмов,

      Чьи склоны густо облепили

      С полсотни стареньких домов.

      Пустынны улицы посёлка,

      Людьми кишевшие, бывало;

      Из рощи вырулила тёлка,

      Прошла степенно и пропала.

      И снова тихо, как в пещере,

      И жизнь надолго замерла…

      «Коровы есть по крайней мере, —

      Петро подумал. – Во дела!»

      Покрыв до центра по проулку

      С полкилометра расстоянья,

      Пётр завершил свою прогулку

      У двери каменного зданья,

      Что было, помнится, конторой