Под знаком огненного дракона. Лёсик и Гриня. Книга 2. Марина Важова

в тумбочке под раковиной моющие средства, а в ванной – шампуни и прочий банный инвентарь, выбранный с толком. И по этим покупкам Гриня понял, что Кира вполне ему подходит: сам бы он такого не купил. Оставалось решить с оплатой, но и тут всё как-то само собой утряслось, чему немало помогли Кирины отчёты, поверх которых она клала сдачу, а он оставлял – как оставляют официантам на чай – что считал нужным, а порой ещё и добавлял.

      Гриня прикинул, что денег на карте ему должно с лихвой хватить на год, а к этому времени он подыщет для себя что-то подходящее. Устраиваться на работу не собирался, таких мыслей и близко не было, скорее организовать своё дело, чтобы личный интерес совпадал с коммерческим. А пока, в ожидании просветления, работал над собой, создавая себя заново: нарабатывал полезные привычки, оздоровлял запущенный организм, а попутно перетряхивал критерии, определяющие отношение к миру, отметая всё, что мешало ему, Григорию Батищеву, с этим миром жить в ладу.

      Но мирное существование возможно лишь при наличии силового преимущества – эту банальную истину Гриня усвоил внезапно, когда во дворе к нему подошли двое подростков и спокойно предложили вывернуть карманы. И такая уверенность в мирном решении исходила от этих ребят, что Гриня и не подумал возражать, а просто вынул тысячную бумажку, и – для достоверности – выгреб всю мелочь со словами «пожалуйста, угощайтесь». Конечно, их было двое – крепких, напружиненных – а он один, но причина заключалась не только в численном перевесе и в физическом превосходстве. Эти двое знали, для чего им нужны деньги, в отличие от Грини, который тратил, не задумываясь.

      Но всё же на первом плане была сила, и Гриня понял, что добиться в жизни чего-то стоящего можно лишь при наличии силового перевеса: неважно, руками ты махаешься или регулируешь ситуацию коротким звонком. Впрочем, он ведь и раньше всё это знал, только как-то нужного значения не придавал, больше полагаясь на свой ум, интуицию и обаяние. И, если короткого звонка пока было сделать некому, то мускулы и реакции поддавались корректировке, и Гриня стал тренироваться.

      В этом очень помог Робин. Напевая и приплясывая, он мял и растягивал его мышцы, сухожилия, а когда было слишком больно, и Гриня кряхтел и стонал, индус буквально дул ему в уши: кислота, кислота, надо гнать, тогда не больно. Он пригласил Гриню заниматься – совершенно бесплатно: летняя городская оздоровительная программа – на стадион Динамо, где каждую субботу, в любую погоду с семи утра желающих встречали тренеры. По плаванию, гимнастике, боксу, восточным единоборствам, гребле и ещё чему-то – Гриня всего не запомнил. Пойдёшь в мою группу айкидо, велел Робин, пока вес наберёшь.

      Так Гриня стал заниматься айкидо, учился сливаться с противником и перенаправлять его энергию. Робин говорил: «Мастер айкидо использует силу противника против него самого, сам же остаётся в духовном равновесии. Мастер заставляет