армейского солиста. Хорошо, что в казарме данное пенье не прослушивалось, иначе бы удушили его, из милосердия к искусству. Иногда сержанта вызывали к командиру, они там целую неделю решали стратегические планы, пока не появлялись зелёные чёртики, которых рота ловила по округе, специально сделанными сачками. Мы находились далеко и в стратегические планы никак не вписывались. Меня сержант оставлял за старшего, и главная задача была, чтобы полевая кухня мимо не проехала. Там на верху, в ставке главнокомандующего, вечно не хватало немного до победы: кому– то ума, а остальным –денег, поэтому все отдувались на нас, как могли, и откровенно солдат посылали…в атаку без бул. Булы числились на командире роты, и за каждую утерянную в бою, списывались с его карточного счёта, в десятикратном размере. Поэтому мы за свои продуктовые карточки, только расписывались. Я никогда не видел эти карточки и забыл, что такое продукты, то, что привозилось полевой кухней, называлось – баланда, что к продуктам не имеет никакого отношения. После каждой такой атаки, мы теряли человек пять личного состава, их потом ловили далеко от подразделения и через суд, возвращали назад. Война была альтернативой смертной казни. Побегав без оружия, под носом ошалевшего противника, мы возвращались в свои окопы, перед приездом полевой кухни. День пошел в зачёт. Сержанту ротный пообещал медаль за атаку, тот от радости так напился, что домой не пришёл ночевать. Его искать никто не стал, а зря! Я провёл вечернюю поверку, все были на местах, и скомандовал отбой. Поспать спокойно только не удалось. Только подразделение коснулось своих подушек, из каптёрки вылез, пританцовывая, капеллан. Разоружив дневального, для собственных нужд, он, с буллой наперевес, пошёл в атаку на туалет. Капеллан в парашу, без булы боялся ходить. Не знаю, что там случилось, но в бывшем темном туалете, встретились два наших армейских начальника, була автоматически сработала, выкинула убийственный заряд, разнесла туалет на ухарь, абсолютно не задев командиров. Только говорить они разучились, ничего не слышали, капеллан всё время икал, а сержант пускал пузыри, и пахло от них не розами. Из штаба приехала комиссия, нашли сержантский фонарик, ничего не решили и закрыли дело, обязав нас построить новое отхожее место. Старшим опять поставили первого по ранжиру. Теперь, кроме встречи походной кухни, у меня появилась новая задача-строительство, отдельно стоящего, туалета, типа параша. Наши, между собой обсудили случившееся. Сержант наклюкался и завалился спать в туалете, было темно, а тут начал шуметь капеллан, поднимая свою рясу. Сержанту это самоуправство постороннего, в распоряжении его личного кабинета, не понравилась…и он включил фонарик, а дальше случилось то, что должно было случиться. Только легче нам от этого не стало. Два сортира, что мы построили на нейтральной полосе, вдали от наших позиций, разбомбил противник. Такой ожесточённой атаки, на произведения нашего строительного таланта, я не видел с момента моего появления на этом поле боя. Один