Чехова, 16. Кир Фадеев

если бы его родители были бы живы, они каждый вечер встречались бы за одним столом и долго говорили обо всем на свете. Мама кормила бы его вкусными завтраками и собирала в школу. А папа учил бы водить машину и чинить всякие железки. Они были бы самыми лучшими родителями. Если бы остались в живых.

      Сеня даже не заметил, как горячие дорожки слез сошлись на подбородке. Кто он? Кому он нужен? И куда едет? Один в этом огромном жестоком мире. Ему вдруг стало так грустно и одиноко, что сердце сжалось в комок. Ощущая почти физическую боль в груди, Сеня тихо всхлипнул и стиснул зубы, пытаясь совладать с эмоциями.

      «Сюда…» – послышался еле различимый шепот.

      Сеня вскинул голову, озираясь по сторонам. Вокруг лишь свистел ветер, да гремели стальные колеса.

      «Сюда…» – повторил голос.

      Казалось, что эти слова появляются прямо в голове.

      – Кто здесь? – спросил вслух Сеня.

      Но таинственный незнакомец не ответил.

      Трамвай задрожал, притормаживая на очередном повороте. Сеня в нерешительности заколебался, перебирая ноги.

      «Сюда…» – в третий раз произнес голос.

      Сеня поддался порыву и спрыгнул на землю.

      Вагон заскрипел, повернул направо и медленно скрылся за домами, прорезая себе тропу во тьме мощным прожектором. Сеня же остался один посреди небольшого островка света, излучаемого старым уличным фонарем.

      – Черт, – буркнул он, осознав всю глупость своего поступка. – И чего мне на трамвае не сиделось…

      Он засунул ладони под мышки и огляделся.

      Сразу за рельсами начинался ряд дачных участков. В большинстве окон было темно, но в некоторых горел свет и сновали тени жильцов.

      Сеня пошел вперед, осматривая каждое жилище. Он даже не знал, что конкретно ищет: дыру в заборе, открытую настежь дверь, а может огромную табличку «Добро пожаловать, Сеня!».

      «Я здесь…» – прошептал голос, вновь взявшись из ниоткуда.

      – Что за… – подпрыгнул от неожиданности Сеня. – Эй!

      Зубы стучали от холода. Тело била крупная дрожь. Голова стала болеть, а перед глазами поплыли мутные пятна.

      Борясь с симптомами переохлаждения, Сеня прислушался к окружающим звукам. Где-то рядом скрипели на петлях открытые ставни, сторожевая собака позвякивала цепью, укладываясь поудобнее в будке, деревья в чьем-то саду стонали от ветра…

      Быстро поняв, что стоять на месте нельзя, Сеня пошел в первом попавшемся направлении.

      Он брел вдоль заборов в полумраке уже наступившей ночи и искал хоть какое-нибудь укрытие. Ноги заплетались, руки онемели так, что пальцы теперь не двигались. Смертельная усталость всей тяжестью навалилась на Сенины плечи.

      Вконец ослабев, он облокотился на осыпавшуюся кирпичную стену какого-то дома и пошел вдоль нее до самого угла, пока не увидел перед собой черное пульсирующее пятно. Пятно это было темнее сумрака вокруг и как-то уж очень странно двигалось.

      «Сюда…» –