Живущие не так. Алекс Фрайт

она добавляет еще одну строчку и продолжает дальше, – Все желающие устраивают на него охоту. Не сомневайся, охотников более чем достаточно. Волк или приходит через сутки, преодолев пограничный слой и обойдя облавы, в Навье и заявляет права на понравившуюся ему девушку, или его тело дикая охота отправляет с почетом в Невр.

      – Таков Путь волка? – спрашиваю я.

      – И таков Закон, – добавляет навка и поворачивается ко мне. – И его соблюдают веками и Невр и Навье. Никогда еще он не был нарушен.

      – Значит, когда мы встретились в первый раз, то ты возглавляла дикую охоту?

      – Да. Мы приняли тебя ставшим на Путь, так как волки просто так никогда не разгуливают по Пограничью. Даже для них оно смертельно опасно.

      – Незавидная доля у волка, если на него охотятся и Сестры Трасца, – качаю я головой.

      – Нет, – глаза живущей не так сверкают, заполняются синими сполохами, – любая навка почтет за честь, если ее выберет волк, но только волк, прошедший сквозь дикую охоту. Это Кройдан, волк. Невр – мужское начало, Навье – женское. Дети должны быть рождены в законном браке.

      – Но зачем убивать загнанного на этом Пути? – не понимаю я жестокости ответа.

      Она безразлично пожимает плечами, наклоняясь ко мне, и тонкая блузка снова собирается складками, приоткрывая часть ее соблазнительной груди.

      – Потому что он бесполезен всем. Только триединство Пограничья, Невра и Навье через Путь дает волку силу для продолжения рода.

      – Я четыре раза проходил сквозь Пограничье в обе стороны, но я не становился на Путь, – задумчиво говорю я, не отрывая взгляда от нежной кожи за кромкой ткани, – На каком основании ты сама выбираешь меня, не нарушая закон?

      – Некоторым в Навье позволено сделать выбор самим. Но не думай, закон не дает им никакого преимущества, и он так же беспощаден к ним, как и к другим.

      – Навки рожают детей только от волков? И другого пути не знают или не хотят? – я перевожу взгляд выше, пытаясь определить цвет мерцающих искр в ее зрачках.

      Она снова тоскливо вздыхает, накрывая мою ладонь своей:

      – Не могут.

      – Несправедлив ваш закон. Почему же тогда волк может иметь детей, не пройдя путь?

      – И волк не может, поэтому… – навка осекается, глядя на меня.

      В этот раз я не вскочил с кресла, наоборот, оскалился и застыл от услышанного откровения, и спрашиваю непослушными губами:

      – Алеся не навка?

      – Нет.

      Моя собеседница убирает руку, опускает глаза и медленно рвет салфетку.

      – Тогда кто же?

      Я безуспешно пытаюсь поймать взгляд девушки…

      Отражение второе. Двойной Мицар.

      Черное небо, как колодезным срубом стиснутое лесом, переплелось с черной землей кромки болота намертво. Сверху сеется мелкий дождь, дополняя ознобом не проходящий внутри холод от недавнего занятия любовью под омерзительный, чавкающий хруст, доносящийся из-за редкой стены из вековых стволов на самой кромке трясины, поросшей молодым осинником.

      – Я думала, что умру от