Русская рулетка. Валерий Поволяев

себя, – он будто сладкую косточку обсасывал, размышляя о предстоящей деятельности «Петроградской боевой организации», улыбка сама по себе, произвольно возникала на его лице и так же произвольно исчезала.

      Неожиданно Соколов остановился перед низкой деревянной дверью, над которой висел кованый фонарь, – это был финский шинок и, поколебавшись немного, толкнул рукою дверь, разом погружаясь в полутёмный, очень уютный, пахнущий свечами зал. Из-за стойки выпорхнула девушка с большими голубыми глазами – настоящая фея.

      – Тузи таг, фрекен! – поприветствовал её Соколов.

      Девушка удивлённо глянула на посетителя: приветствие прозвучало по-норвежски, а здесь – Финляндия, по-норвежски здесь не говорят, хотя и понимают, спросила по-русски, очень чисто:

      – Чего господину надо?

      – Водки. Сто граммов.

      – Водки из России у нас нет. Есть фруктовая водка из Германии. Шнапс вишнёвый…

      – Давайте водку из Германии, раз русской нету. Сто граммов.

      Девушка подала ему водку в изящном стаканчике с серебряным ободком. Соколов глянул на него и невольно усмехнулся: в России водку из такой посуды не пьют, крепкий напиток требует тару более грубую.

      – Закусить чем-нибудь господин желает? – спросила девушка. Слишком хорошо она говорила по-русски, эта милая финская фея с изящными чертами лица – ну будто из фарфора была изваяна. Наверняка знает, о чём говорят соотечественники, когда приходят в шинок, все эти горластые матросы с уплывших из России кораблей и господа «штрюцкие», как Куприн называл людей сугубо штатских, к военному делу имеющих отношение примерно такое же, как неграмотные цыгане из кочующего табора к высшей математике и астрономии, – интересно знать, о чём толкуют и те и другие… Надо будет этот моментик взять на заметку.

      Лицо у Соколова сделалось задумчивым, хотя глаза не потеряли своего настороженного блеска.

      – Закусывать господин будет? – повторила вопрос девушка.

      Соколов медленно покачал головой и вышел на улицу.

      У военных моряков Соколов бывал часто, присматривался к ним, прикидывал, кого на дело можно взять, а с кем, извините, можно только антрекот на камбузе скушать, да и то с оглядкой…

      Он снова отправился в форт Инно, где стояли тяжёлые корабли, в основном крейсера, – надо было забрасывать в Петроград боевые группы. Для начала две, как и замыслил Соколов, потом – ещё две.

      И действовать так до самого финиша, пока новая российская власть не прикажет долго жить. На это Соколов рассчитывал очень и очень. И предпосылок для этого было немало – один только Кронштадт долгое время был для Ленина и «дорогих товарищей», наместников Владимира Ильича в Петрограде, гигантской головной болью, чуть не задушившей власть рабочих и крестьян, и если бы не пулемёты Тухачевского, боль эта загнала бы ленинцев в гроб. Но Бог оказался милостив к советской власти, большевики подмяли Кронштадт, сумели это сделать. Повезло им.

      Первая группа была собрана довольно