Анна Ярославна. Русская королева. Александр Антонов

нее стоял комок боли, но она крепилась. Поцеловав Яна, она перекрестила его:

      – Благословляю тебя, любый, береги себя, помни обо мне. Мы еще не испили свою чашу.

      У Яна защемило сердце, оно вещало, что Вышата-младший видит Анну в последний раз. Он прижал ее к себе, поцеловал:

      – Я люблю тебя, Анна, ты свет моей души.

      – Янушка, возвращайся в Киев, я буду ждать тебя.

      – Помолись за меня, как придет час, – сказал он и ушел к воинам.

      Спустя немного времени, уже в полной темноте, рискуя разбиться на камнях, Владимир повелел своим воинам покинуть берег Византии. Погрузившись на суда, русичи посадили к веслам на галерах пленных греков и двинулись к берегам реки Варны. Однако устремления князя Владимира были тщетны. Дул сильный встречный ветер, и флот почти не продвигался вперед.

      – Господи, все силы против нас, – сетовал князь, стоя на носу галеры.

      И все сводилось к тому, что Владимир со своими воинами не сможет прийти на выручку Глеба Вышаты в одно время с Яном. Лишь на четвертый день суда Владимира вошли в устье Варны. И спустя какой-то час дозорный заметил, что из прибрежных зарослей показался легкий челн и поплыл к судам. Когда он очутился рядом с головным судном, Анна увидела на нем знакомых ей воинов Полюда и Олдана. Челн пристал к борту галеры, воины поднялись в нее, и Полюд сказал:

      – Князя нам.

      Рядом с Анной стоял Анастас. Она попросила его:

      – Разбуди Владимира.

      Анастас скрылся на корме галеры, разбудил князя, который спал после долгого ночного бдения. Владимир вышел не мешкая, спросил Полюда:

      – Говори, с чем явились?

      – Худо, князь-батюшка. Дружина Глеба полегла. Мы вот, – Полюд кивнул на друга, – не ведаю, как вырвались. Многих же взяли в полон и угнали на заход солнца.

      – А что Ян Вышата, помог ли вам? Где его сила?

      Анна стояла рядом с братом, смотрела на Полюда и молила его о милости, кою он не мог проявить. И по мере того как он все ниже опускал голову, Анна бледнела, становясь как льняное полотно после отбеливания под августовскими росами.

      – Мы слышали, как ночью за спиной греков началась сеча. Так и подумали, что наши подошли. Сами рванулись своих встретить. Но греков была тьма, и они тоже окружили воинов Яна Вышаты. Брат его, наш воевода Глеб Вышата, дважды раненный, собрал в кулак дружину и на рассвете вновь повел ее навстречу Яну, но был сражен. И все вокруг него пали. Сеча еще длилась до полудня. Да полегли наши и сраму не имут. – И Полюд замолчал, низко склонив голову.

      «Неправда! Неправда! – словно удары колокола звенело в душе Анны. – Он жив! Он жив!» – твердила она. Увидев Настену, Анна подошла к ней, взяла за плечи, потребовала:

      – Говори, вещунья, что с Яном?

      – Нет у меня слов утешения тебе. – Настена не отвела глаз от Анны и продолжала: – Днепровские воды отразили правду.

      – Настена, не гневи меня! – сорвалась на крик Анна и потрясла ее за плечи. – Я знаю, что он жив!

      – Я в твоей воле, но иного сказать не могу, – ответила Настена.

      Анна