Анна Ярославна. Русская королева. Александр Антонов

еще за досужие выдумки?

      – Да нет, батюшка, тут истинная правда. Как вернусь из Корсуни, так и расскажу, словно на исповеди.

      И Ярослав дрогнул. Он вновь испугался за жизнь этой дерзкой девицы. Он вспомнил все, что она вытворяла за свою короткую жизнь, чем ущемляла его сердце, усмиряла его разум, добиваясь исполнения своих желаний. И великий князь сдался. Но не потому, что она поборола его нрав, а по той причине, что, богатый мудростью, вспомнив то, что каждое дерзкое начинание дочери приносило благие плоды, подумал: и на сей раз все пойдет во благо великокняжеского дома Рюриковичей. Как покажет время, мудрость его была прозорливой. Он видел, что Анна год за годом приумножала свои достоинства. Нет ныне на Руси более умной и образованной девицы, нет более рьяной хранительницы семейных, родовых преданий. Она знала, что сделала для Руси ее прапрабабка Ольга, ее прадед Святослав. Она жаждет выведать и сохранить для грядущего все, чем возвеличил Русь ее дед, великий князь Владимир Святой. И того было достаточно, чтобы благоволить ее малым вольностям. Великий князь счел, что может даже закрыть глаза на ее свободную любовь к воеводе Яну Вышате. Знал же он, размышлял Ярослав, что тому не быть супругом Анны, так пусть хоть малым счастьем вознаградит себя за будущее, может быть безрадостное, когда наконец ей будет найдет супруг королевских кровей. И решил Ярослав все просто и мудро, все в пользу любимой дочери. «Господи, пусть Всевышний хранит тебя во всех твоих деяниях», – помолился князь и сказал обыденно:

      – Встань и подойди ко мне. А вы идите, нечего вам слушать наши речи, – обратился он к сыну и товарке Анны.

      Владимир и Настена ушли. Анна поднялась на ноги, подошла к отцу и прижалась к его плечу:

      – Батюшка, родимый, прости меня, окаянную, каюсь тебе: меня влечет в дальний поход не только Корсунь, но и мой любый Ян Вышата. То и будет нашей лебединой песней.

      – О том я догадываюсь. Токмо сомнения у меня, что сия потеха явится последней. Да и почему «лебединая песня»? Не пойму, что за сим кроется.

      – Я сказала истинно, как перед Господом Богом. О большем и не спрашивай, батюшка.

      – И не спрошу. Да вспомнил же, вспомнил! – И князь ударил себя ладонью по лбу. – Товарка твоя все зелеными глазами поведала. Вот поруха-то! Мне ведь тоже жалко Яна Вышату. Мало на Руси таких богатырей. Да уж что тут сетовать на судьбу. Об одном подумай: к матушке как подойдешь? Она тебе судья от Бога. Вот как отпустит, так и получишь мое благословение.

      – Батюшка, не найду я тропки к сердцу матушки. Она меня осудит, и делу конец, как клятву наложит. То и тебе ведомо. Потому на тебя вся надежда, родимый. Не пойдет она встречь тебе. – И польстила отцу: – Из любви к тебе волю мне даст.

      – Сладу с тобой нет. Пользуешься моей добротой. Уходи с глаз, пока не взбунтовался, – проворчал по-доброму Ярослав и поцеловал Анну в лоб.

      – Нет, нет, батюшка! Я уж лучше здесь подожду, пока ты вольную от матушки не принесешь, – заявила Анна.

      Великий князь ушел и вернулся довольно скоро. На лице у него было удивление.

      – Твоя