Звезды Эгера. Т. 1. Геза Гардони

дерева.

      – А весть шлет, наверно, хорошую, – сказал он добродушно, – потому что не понукал меня, торопиться не приказывал. Когда он посылает письмо с большой печатью, я всегда должен спешить. А это с маленькой печатью – стало быть, дело не государственное.

      И как человек, выполнивший свой долг, он с удовольствием потянул разок из кувшина с вином, который поставили перед ним.

      Хозяйка тоже взяла в руки письмо. Оглядела его с одной и с другой стороны, посмотрела на сломанную печать, потом обернулась к паломнику:

      – А дядюшка Дёрдь[7] здоров?

      Служанка принесла хлеб, сыр, и паломник тут начал разыскивать свой складной нож.

      – Он, сударыня, никогда не болеет.

      Пришел и священник, плечистый седобородый старик с львиной головой.

      Паломник встал, хотел поцеловать ему руку, но священник попятился:

      – Ты папист или новой веры?[8]

      Старик горстью захватил под самым подбородком свою свисающую на грудь седую бороду.

      – Я папист, – ответил паломник.

      Тогда священник протянул ему руку.

      Вошли в комнату. Священник остановился у окна и начал читать, переводя на венгерский написанное по-латыни письмо:

      – «Милый зять…»

      Голос священника звучал глухо, как у чревовещателя: согласные буквы он проглатывал, так что о них можно было только догадываться. Но люди, привыкшие к нему, понимали, что он говорит.

      Священник продолжал:

      – «…и милая моя Юлишка, пошли вам бог здоровья и безмятежной жизни. Дошло до меня, что в ваших краях бесчинствуют то Морэ, то турки и что остались у вас одни только горемычные крепостные. Все, кто мог, бежали в Верхнюю Венгрию или к немцам. А вы, мои возлюбленные, если живы еще и обретаетесь в Керестеше, спасайтесь тоже. Я говорил с его величеством, просил, чтобы он возместил вам убытки…»

      – Не читай дальше! – вспыхнул Цецеи. – Собакам – собачьи подачки!

      – Тише, дружок, – успокаивала жена. – Дёрдь умница, Дёрдь знает, что от Сапояи мы ничего не примем. Изволь прослушать письмо до конца.

      Священник насупил лохматые брови и продолжал читать:

      – «…Король, правда, не может вернуть вам Шашд, но возле Надьварада есть деревня…»

      – Прекрати, Балинт, прекрати! – рассвирепев, Цецеи размахивал руками.

      – Дальше он уже о другом пишет, – заметил священник. – Вот слушай: «Но если у тебя все еще велика ненависть к нему…»

      – Да, велика, велика! – крикнул Цецеи, стукнув кулаком по столу. – Ни на этом, ни на том свете видеть его не желаю. А если на том свете повстречаемся, так тоже только с оружием в руках!

      Поп вновь принялся читать:

      – «…то здесь, в Буде, пустует мой домик. Сами мы скоро переселимся в Надьварад. В доме моем только внизу живет оружейник, что луки изготовляет, а три комнаты наверху стоят пустые…»

      Цецеи встал.

      – Не нужно мне! Ты, монах, купил этот дом на деньги Сапояи! Пусть рухнет твой дом, коли я переступлю его порог!

      Священник пожал плечами:

      – Откуда ты знаешь, что на деньги Сапояи?

7

Монах Дёрдь – крупный венгерский государственный деятель, кардинал.

8

Борьба венгерцев за освобождение страны из-под ига австрийских Габсбургов переплеталась с религиозной борьбой против католичества. Распространившееся в Венгрии протестантство было принято как венгерскими магнатами, стремившимися овладеть землями католической церкви, так и широкими массами населения Венгрии, видевшими в реформации средство сопротивления католической реакции Габсбургов.