Империя зла. Александр Гущин

мысленно прикидывал, за сколько секунд сможет обнажить ствол безотказного в работе нагана, который в таких случаях предпочитал всем другим системам. Наган был под темным плащом, под рубахой мнимого деда Лапы, и мгновенно достать его было проблематично. Михаил Исаевич забормотал, подражая поведению покойного старика Иванова Ивана Шариповича, с облегчением определяя, что никаких сумок, пакетов в машине «Победа» и в руках пассажиров не было. В сумках или пакетах обычно находилась психофизическая аппаратура, необходимая для допроса с использованием подсознания проверяемого. В машине вместе с водителем было три человека.

      – Слишком догадливых контрразведчиков, в случае чего, положу рядышком, как голубков, машина пригодится, чтобы добраться до Бузулука, а может и до Куйбышева,

      – холодея, просчитывал ситуацию Михаил Исаевич, профессиональный шпион и убийца.

      – Что дед, хорош нынешный урожай?

      – весело спрашивал его, чистенький, благоухающий тройным одеколоном, молодой человек. Он выпрыгнул из «Победы» и пошел около деда с левой стороны. «Победа» медленно поехала рядом по правую сторону от беглого шпиона. Боковое стекло задней дверцы было открыто. На Федосеева смотрели пронзительные, слишком уж умные глаза второго пассажира «Победы».

      – Уполномоченный контрразведки, звание, вероятно, старший лейтенант,

      – думал про выбритого, аккуратного, пахнувшего одеколоном молодого человека Федосеев.

      – Второй постарше, поопытней, вероятно капитан, оружия у них нет или его пока не видно,

      – размышлял беглый полковник.

      – Кто же из них старший?

      Шофером был худой блондин, с темными хитроватыми глазами на бледном лице.

      Михаил Исаевич отвечал пассажиру «Победы» цветным голосом юродивого, подражая местному говору старожил села Приютного:

      – В прошлом годе засеяли сто гактаров пышаницы!

      – Ну и хорош был урожай? – весело повторил молодой человек.

      – Куды там. Усё сусел съел, – отвечал мнимый дед Лапа, показывая удочками в степь, добавил,

      – В нонешнем годе засеяли двести га пышаницы.

      – Cобрали что-нибудь? – не отклеивая с лица улыбки, спрашивал контрразведчик.

      – Усё сусел съел, – твердил псевдо юродивый, указывая на норы сусликов и обращаясь к небу, доложил уполномоченному:

      – У будушшем годе, присядатель сказал, посеем пятьсот га пышаницы.

      – Это зачем же? – удивился чистенький, взглянув на коллегу в автомашине.

      – Пушшай подавитца, – отвечал старик, грозя удочками суслиным норам.

      – Эй, ты, сусел, садись в машину, холодно! Говорю тебе, пустышку тянем,

      – гаркнул из автомобиля молодому контрразведчику его старший коллега. При этом капитан отслеживал реакцию «юродивого». Дед Лапа, не моргнув глазом, продолжал ровно брести по холодной степи. Благоухающий тройным, не слушая старшего, жестом остановил машину, достал фляжку и пару стаканов.