Гураны. Исчезающее племя. Владимир Рукосуев

прядавшую ушами и отстраняющуюся от меня Воронуху, распряг ее и повел на конный двор. Дядя Елизар, конюх, удивился моему появлению:

      – Ты пошто, паря, в таку погоду, да ишо и ночью? Кто это такой ушлый, на Воронухе тебя послал в грозу? Она же грома боится, как ты доехал? О-о-о, да ты ей пасть порвал! Ну, парень, молодец! Не растерялся. Сильно брыкалась?

      – Да весь передок у телеги разбила, пока не осадил.

      – Телегу починим, главно дело, сам уцелел. Ну, иди, отдыхай.

      Конюх, качая головой и негодуя по поводу «идиотов безмозглых, отправивших пацана на таком коне», повел во двор кобылу.

      Забрав узду, я пошел домой. Нужно было переодеться и найти товарищей, времени было всего часов одиннадцать вечера. Наверняка где-нибудь по огородам лазают. Как можно в таком интересном занятии не принять участия?

      ГЛАВА 19. НА КОМИССИЮ

      Ежегодно военкомат требовал доставлять в райцентр всех приписников на медицинскую комиссию. Это подростки, достигшие 14 лет, которым выдавалось приписное свидетельство. Отныне они становились допризывниками и все передвижения и перемещения их за пределы района отслеживались и санкционировались военкоматом. В основном это школьники и райОНО тут же организовывало свои мероприятия, исполком свои. Выезжали рано, часов в шесть утра на одной машине приписники, участники соревнований по патриотическому воспитанию, семинара по скоростной дойке коров, оренбургскому методу стрижки овец и ответработники с отчетами. Многие совмещали. Для нас поездка была большим развлечением – сто километров по проселку с такими ухабами, что водитель часто сворачивал и ехал прямо по степи. Дорога занимала часа четыре, с песнями, анекдотами, байками, руганью взрослых. Мы на ходу спрыгивали и бежали за машиной, чтобы размяться. Наконец прибывали и сразу в дело. В первый день у нас был военкомат, назавтра военная игра и возвращение домой. Ночевали в школе на соломенных матрацах и взрослые и дети, гостиницы в поселке не было.

      Военкомат занимался нами тоже в школе. В программу входило медицинское освидетельствование и физическая подготовка. Делалось все не то намеренно, не то по причине раздолбайства военкоматских работников с максимальным набором тягот и лишений. Начать с того, что в коридоре школы на первом этаже не было ни одной лампочки. Медицинские кабинеты располагались в классах, двери обычно закрывались, а незадействованные классы заперты на замок. Свет не проникал ниоткуда. Нас выстраивали в коридоре на входе, объясняли, что в конце кабинета регистрационная комиссия и наша задача как можно быстрее ее достичь. Поступала команда, мы с гоготом неслись сломя голову и сшибая друг друга. Там нам приказывали раздеться и в одних трусах заходить в кабинет. Вызывали по списку, непонятно было, зачем мы бежали. Но это уже начиналась армия, логика в ней понятие специфичное. Итак, мы заходили в кабинет, на свету нас встречали серьезные дяди и тети, внимательно разглядывали, записывали, выдавали обходную медицинскую карту и объясняли порядок осмотра.