Скифский клад, или Загубленное счастье. Поэма. Игорь Тихоненко

ши планы глупость,

      Причуды, только и всего.

      Неведомы Его пути нам,

      И непонятны оттого.

      Иван Шульга, казак отважный,

      Только жениться захотел,

      Так сразу в вихорь приключений

      В то же мгновенье и влетел.

      И скифский клад добыл для дела,

      Чтоб за невесту заплатить.

      Для скифского царя жену он

      У колдуна сумел добыть.

      Казалось, счастье привалило,

      Уже и свадебку сыграл,

      А как всё дальше там сложилось,

      Читайте сами, я устал.

      Когда, не знаю, это было.

      Давно минули те года.

      Но повесть о любви, отваге

      Осталась в жизни навсегда.

      1. Побывка

      Жара под осень поутихла,

      За лето духом вышла вся,

      С утра до вечера прохлада

      Уж долгожданная пришла.

      С похода казаки вернулись,

      Гуляет Сечь и ночь, и день.

      Не грех по чарке уже выпить,

      Такое дело всем не в лень.

      Иван Шульга был парень славный,

      И хоть куда казак лихой.

      Хорунжим стал совсем недавно,

      В бою спас сотню, вот какой.

      Волнистый, мягкий светлый волос,

      Глаза, синь неба тонет в них.

      На вид он статный и высокий.

      Приятный, но суровый лик.

      Не малой силой обладал он,

      Подкову с лёгкостью сгибал.

      Один раз даже бочку с мёдом

      Над головой взял и поднял.

      Сам кошевой его отметил,

      Вот отпуск до зимы и дал.

      Перед отъездом крепко обнял,

      И по-отечески сказал:

      «Гуляй казаче, да знай меру.

      Люд православный защищай.

      Не верь ни чёрту, а ни бабам.

      Но Бога вот не забывай».

      Иван с почтеньем поклонился.

      «Спасибо Батьку», – отвечал.

      Три раза он перекрестился,

      Сел на коня и поскакал.

      Минул ворота и помчался.

      Клубится пыль из-под копыт.

      Мгновенье и уже не видно,

      Быстрее птицы он летит.

      Гуляет в поле ветер вольный,

      Дурманит горечь степных трав,

      Ни края, ни конца не видно,

      Душа поёт, а взор устал.

      За яром речка заблудилась,

      Не знает, куда дальше плыть.

      Иван с улыбкою подумал:

      «Как хорошо, вот тут бы жить.

      Охотиться, ловить бы рыбу.

      В саду вишнёвом дом иметь.

      Что нужно мне ещё для счастья?

      Эх, закурю и можно спеть».

      Мечты, вещь славная такая,

      Неважно сбудутся, иль нет.

      Подумал только, о чём хочешь,

      И появляется на свет.

      Иван с неделю добирался

      К родному своему селу.

      Спал, где придётся, даже в поле,

      Там ночь он провёл не одну.

      Домой дорога быстро тает,

      И конь не скачет, а летит.

      Вот будто бы дымком пахнуло,

      А вон и Днепр там блестит.

      Село то звалось Вознесенка.

      Ходили слухи, что Андрей

      Апостол Божий там когда-то

      Покинул грешный мир людей.

      Но это точно не известно.

      Всё кануло в молчанье дней.

      Но Хортица, как есть, осталась,

      Не раз я сам бывал на ней.

      Там скалы Днепр распинают,

      И он озлобленный ревёт,

      Водою остров омывает.

      Там много разных див живёт.

      Это и есть то Запорожье,

      Что за порогами Днепра.

      Казацкая жила там воля,

      Давно когда-то там была.

      Иван на миг остановился,

      Снял шапку, глубоко вздохнул.

      «Как ни крути, а дома лучше»,

      Сказал, и головой кивнул.

      Звезда вечерняя на небе зажглась,

      И день погас совсем.

      Ночь темноту ведёт с собою,

      Пузатый месяц правит всем.

      А вот уже родная хата.

      Иван с коня, идёт пешком.

      Внезапно наступил на что-то,

      Не ясно,