Мышиная возня. Сергей Гончаров

вагоне мужчина уже держал телефон возле уха, но его губы не шевелились. Затем он начал тыкать в кнопки, снова приложил к уху. Михаил запустил руку в карман. Вначале ему попался маркер, которым подписывал ценники на рынке, а накануне случайно утащил домой. Рядом нащупал мобильник и вынул его из кармана. Разблокировал. Связь отсутствовала. Тогда нажал два раза единицу, затем двойку, клацнул зелёную кнопку. Приложил аппарат к уху и несколько мгновений ждал. Ничего не происходило.

      Михаил бросил телефон в карман и отошёл в противоположный конец вагона, подальше от смердевшего трупа. Поезд начал замедляться. Вскоре показалась и станция, но не привычная «Трубная», а «Маяковская». Людей на перроне стояло больше: несколько старушек, волосатый мужчина с гитарным чехлом, длинноногая блондинка в модно порванных джинсах, двое парней. По центру платформы прохаживался милиционер. Все они скучающими взглядами провожали поезд. Михаил начал долбиться в двери, привлекая к себе внимание, но люди на перроне его не замечали. Парень в переднем вагоне принялся бить в стекло ногами, девушка пыталась дозвониться в экстренные службы. Мужчина в заднем вагоне схватил чемодан и начал колотить им в большое стекло над сиденьем, как тараном. Безрезультатно. Лишь одно за другим отскочили колёсики, а за ними и пластиковое основание.

      Михаил подскочил к дверям и снова попытался их раздвинуть. С тем же успехом можно толкать скалу. Или многоэтажку.

      Никто из людей на перроне не обратил внимания на попытки пассажиров выбраться из состава. Поезд тронулся и начал быстро набирать скорость. Михаил удручённо упал на сиденье, где недавно с удовольствием читал книгу.

      Боковым зрением заметил движение. Сосед из заднего вагона вначале подёргал за ручку межвагонной двери, затем начал что-то показывать. Михаил стянул сумку и бросил на коричневый кожзам сиденья. Поднялся и подошёл к двери. В соседнем вагоне лежали два женских тела. Под одним образовалась лужа. Второй труп выглядел свежее. Русоволосая женщина смотрела в потолок. Казалось, она отдыхала. Однако бледная кожа, заострившиеся скулы и светло-зелёное пятно на носу говорило о том, что она мертва. В целом вагон казался чистым, словно прошлые «жильцы» прибирались. Все кости оказались свалены в дальнем углу. Как на картине Верещагина «Апофеоз войны».

      Мужчина много говорил, усиленно жестикулировал руками. Михаил попытался читать по губам, но так и не понял, чего от него хотели. Помотал головой и сказал:

      – Не понимаю.

      Мужчина показал указательным и средним пальцем жест «ножницы». Приложил эти два пальца к межвагонной двери и повернул ладонь. Михаил понял, что ему нужно. Наклонился к замку. Будь у него с собой инструменты, смог бы открыть без проблем. Он распрямился и покачал головой. Вдруг глаза мужчины округлились, он начал тыкать в стекло. Михаил обернулся. В переднем вагоне на ногах остался лишь парень. Он избивал ногами лежачего. Не составило труда догадаться