Разбойный приказ. Андрей Посняков

– ну-ка, поищите-ка! Хоть и сияла в звездном небе луна, да освещала лишь дорогу, реку, полянки, в самом-то лесу темень стояла, хоть выколи глаз. Вокруг слышались треск сучьев, ругань и крики. Митька ухмыльнулся: э, братцы, прятаться-то в ночном лесу куда как сподручнее, чем искать. Вообще-то на месте купца он, Митрий, плюнул бы на беглецов густой тягучей слюною да забыл бы, как и звали – ну их, этих гулящих девок, чай, дела и посерьезней найдутся. Похоже, к такому выводу пришел и купчина – криков да суеты стало заметно меньше, а вскоре и вообще все угомонились, лишь у реки мирно потрескивали костры. Туда-то, к реке, и направился отрок. Шел со всей осторожностью, старался зря не хрустеть, впрочем, не так шума опасался, как невзначай глаз об сучок выколоть. А что? Бывали случаи, рассказывали люди.

      Выйдя из-за кустов к обрыву, Митрий едва не свалился в реку, хорошо, увидел внизу отраженные в воде звезды, ухватился рукой за березину, упасся. Посидел немного, пришел в себя да собрался было идти вдоль берега, как вдруг – почти совсем рядом – услыхал приглушенные голоса. Затаился, подполз осторожненько. Ага! Во-он они, прямо под обрывом, на камнях – двое обозников в черных кафтанах. При поясах, но без сабель – несподручно в лесу с саблей-то. Обозники… Или кто другой? Может, местные из какой-нибудь ближней деревни?

      – А не показалось тебе, Силантий? – глухо произнес один из… обозников. – Не могла девка так далеко уйти – это ж как бежать надо!

      Ну точно – обозники! Митька насторожился.

      – Да она, она это, больше некому, – возбужденно убеждал собеседника Силантий. – Точно тебе говорю, вот как вышел из-за облака месяц, так я и увидал – идет себе по воде, коса распущена, подол задран и ноги – белые-белые. Ух… – Он громко сглотнул слюну. – Пойдем, говорю, глянем!

      – Так, может, то русалка была? Ну ее к ляду – утянет еще в омут, потом поминай как звали.

      – Да какая русалка, она, она это! Не та, тощая, другая… ух, в самый раз. Давай-ка нагоним ее, Тимофей. Неужто тебе бабы не хотца?

      – Бабу, врать не буду, охота. – Тимофей крякнул. – А вот русалку – что-то не очень.

      – Да мы, ежели что, помолимся! Ну, пошли, а, а то ведь уйдет… Словим, потом на двоих, по очереди… А уж затем хозяину отведем. Ну, пошли, пошли же… О! Вон, вон она у камней сидит, словно ждет кого-то!

      Силантий показал куда-то рукой, и любопытный Митрий, выглянув, и в самом деле увидел невдалеке, у самого плеса, Василиску. Ну, правда, кому еще там быть? Девчонка сидела на большом камне, одинокая, с распущенными волосами и, казалось, молилась. Видать, дожидалась братца. Что ж она, глупая, на самом виду уселась? Иль не слыхала погони? Хотя нет, погоня-то как раз в другую сторону ушла, а эти двое, видать, прибегли позже. То-то дышат, отдышаться не могут. А ведь словят сейчас Василиску, как пить дать словят! Ишь, пошли уже… тихонько так идут, крадучись. Крикнуть Василиске, чтоб в лес бежала? Нет, пожалуй, можно и похитрей сделать…

      Не таясь, Митька пробежал по краю обрыва и, якобы сорвавшись, повис над рекою, держась за кусты. Ага! Снизу его точно заметили. Зашуршали землею, поднимаясь все ближе, ближе… Пора!

      Митька