Жестокие игры. Школа держись…. Григорий Насибян

спрашивая разрешения, спросил Сем.

      – Конечно, иди – ответил отец и полез за холодильник, что они только что принесли искать повреждения и перегоревшие детали.

      Сем уже было вышел из гаража, как вдруг его взгляд привлек лежавший возле ворот небольшой топор. Сем, подобрав его и держа в руках, смотрел по сторонам. Он пытался понять, не видит ли его кто-нибудь, как он играет с топором. Но к его большому сожалению никто не прошел мимо. Сем, положил топор в правую руку, повернулся в сторону, по направлению которой находился отец. Отец в это время начал потихоньку разбирать холодильник, он откручивал очередной болт. Бэн лежал на левом боку, повернувшись спиной к гаражным воротам, и пытался достать отверткой до хорошо спрятанного болта. И не делая лишнего шума Сем, аккуратно подошел к нему, да так тихо, что отец его даже не услышал. Затем парень, широко улыбнувшись, взмыл топор, над головой держа его при этом обеими руками. Он довольно долго смотрел на трудолюбивого отца, а в его глазах читалась какая-то нерешительность.

      Но тут неожиданно отец убрал правую руку от своего лица, что мешала ему наблюдать за происходящим у него за спиной. И какое же было его удивление, когда он увидел, как за спиной стоит его горячо любимый сын со вскинутыми за голову руками. В которых отчетливо был виден топор, особенно его лезвие, что отражало солнечный свет на своем лезвии.

      – Сем ты чего! – вырвалось из груди Бэна. И возможно все можно было избежать, если бы отец Сема вдруг не взглянул на него. А так произошло непоправимое. И слова – «Сем ты чего» – были последними словами, обращенные к кому бы то ни было. Ведь топор, что держал Сем, угодил ему прямо в лобную часть головы. Но Сем не остановился на достигнутом. И оставив окровавленный топор зиять в голове уже бездыханного тела отца. Наклонился и поднял большой лом, что был повыше его самого, несколько раз ударил ломом отца в грудь, где-то в область сердца.