Красная луна. Маркус Луттеман

заставил себя встать с дивана, улыбнулся и сказал:

      – О’кей, я сделаю это. Но никакой идиот не будет снимать на камеру. Понятно?

      – Успокойся, малыш, – сказала рыжеволосая девушка с прямой челкой и спрятала айфон в сумочку. – Мы будем танцевать все вместе.

      Вакко присел на колонки и открыл плей-лист в телефоне.

      Заиграло пианинное интро, и уже через два такта послышался голос девушки:

      – Маленьких лягушат, маленьких лягушат смешно видеть…

      Весь номер люкс хлопал в ладони, топал ногами и подпевал этим непонятным словам. Роб направился к удивительному творению, которое заменяло собой главный символ праздника середины лета Мидсоммара – шест. Ему хотелось сбежать, но он только крикнул:

      – Вы готовы, ублюдки?

      Все свистели и кричали. Роб прыгал у шеста, повторяя слова песни. Остальные присоединились к нему и весело подтанцовывали, положив руки на спину друг другу: «Ква-ва-ва-ва, ква-ва-ва-ва, ква-ва-ва-ва-ва-ааа…» Шест опрокинулся. Вакко и Костлявый ТТ начали плескать друг в друга пивом. Потом Костлявый ТТ вышел в туалет и вернулся с флаконом лака для волос. Он взял зажигалку и направил пламя на бегущего Вакко.

      Но Роб уже закончил танцевать. Он сидел на диване с бутылкой пива, представляя, что находится в пузыре, откуда наблюдает за сюрреалистическим спектаклем.

      Музыка заиграла громче. Танцевали везде: на двуспальной кровати, на балконе и на столе. Вакко, который раньше искал пристанище в коридоре, заскочил в комнату с зажигалкой в руке. Пламя и вода были повсюду. В комнате запахло гарью, включилась пожарная сигнализация. Все принялись кричать, искать свои куртки и сумки. Через минуту Роб с Гасом и другие члены группы сели в лимузин, который ждал у входа.

      Костлявый ТТ вышел из отеля последним и тоже запрыгнул внутрь. Вакко и Ахсануллах сразу же забрызгали его волосы пивом.

      – О’кей, куда мы едем? – спросил он, в то время как белый лимузин уже отъезжал от тротуара.

      Роб посмотрел в окно. На мокром асфальте отражались красочные неоновые огни.

      – Да, куда мы все-таки едем?

      Массингир, Мозамбик

      Даниэль Тамеле, сидя на корточках на утоптанной земле, воткнул шило в потертый кожаный ремень и со всего размаху ударил молотком. В лучах утреннего солнца, проникающих сквозь щель в стене, кружилась пыль.

      Он поднял молоток и ударил снова. Наконец острие пробило кожу. Даниэль приподнял ремень и проколол дырку шилом, чтобы сделать ее больше.

      – Вот, попробуй сейчас, – сказал он и передал ремень сыну.

      Восьмилетний мальчик продел его в шлевки и застегнул. Несколько раз подпрыгнул, чтобы понять, как сели брюки, и снова побежал играть в футбол.

      Даниэль поднялся с земли и позвал дочь, которая развешивала белье с матерью. Майя пришла сразу же. На плечах у нее был рюкзак, красивые темные волосы собраны в толстую косу.

      – Абель собрал учебники? – спросила она.

      Даниэль заглянул в рюкзак на вешалке. Книги на месте. Но коробочки с едой не было. И не будет сегодня – ни фрукта.