Собрание сочинений. Идиллия: Интерлюдия. Серебряная ложка. Джон Голсуорси

– дурак, зачем молчал, упустил случай».

      В комнате стемнело, только камин горел; сеттер уснул. Джон тоже закрыл глаза. Так, казалось, было лучше ждать… самого худшего. Когда он открыл глаза, она стояла перед ним с гитарами.

      – Хотите поиграть, Джон?

      – Да, – сказал Джон, – давайте поиграем. В последний раз. – И он взял гитару.

      Она села на коврик перед камином и стала настраивать. Джон соскользнул на пол, где лежал сеттер, и тоже стал настраивать. Сеттер встал и ушел.

      – Что будем петь?

      – Я не хочу петь, Энн. Пойте вы. Я буду аккомпанировать.

      Она не смотрит на него! И не будет смотреть! Все кончено! Дурак, что он наделал!

      Энн запела. Она пела протяжную песню – зов испанской горянки. Джон щипал струны, а мелодия щипала его за сердце. Она допела до конца, спела еще раз, и ее взгляд передвинулся. Что? Она смотрит на него наконец! Не надо показывать вида, что он заметил. Уж очень хорошо – этот долгий, темный взгляд поверх гитары. Между ними была ее гитара и его. Он отшвырнул эту гадость. И вдруг, подвинувшись на полу, обнял девушку. Она молча уронила голову ему на плечо, как тогда, у индейского кургана. Он наклонился щекой к ее волосам. От них пахло, как и тогда, сеном. И как тогда, в лунном свете, Энн закинула голову, так и теперь она повернулась к нему. Но теперь Джон поцеловал ее в губы.

      «Современная комедия»

      Серебряная ложка[2]

      Но, друг мой,

      Тернист наш путь!

Шекспир. Зимняя сказка

      Часть первая

      I

      Иностранец

      Трудно было с первого взгляда узнать американца в молодом человеке, который вышел из такси на Саут-сквер в Вестминстере в конце сентября 1924 года. Поэтому шофер поколебался, прежде чем запросить двойную плату. Молодой человек без всяких колебаний ему отказал.

      – Разве вы неграмотны? – спокойно осведомился он. – Посмотрите – четыре шиллинга.

      С этими словами он повернулся спиной к шоферу и взглянул на здание, перед которым остановилось такси. Сейчас ему предстояло впервые войти в английский дом, и он слегка волновался, точно ему должны были выдать семейную тайну. Вытащив из кармана конверт с адресом, он посмотрел на номер, выгравированный на медной дощечке у двери, прошептал: «Да, правильно» – и позвонил.

      Ожидая, пока откроют, он обратил внимание на глубокую тишину, которую нарушил бой часов. Пробило четыре, и казалось, то был глас Времени. Когда замер гул, дверь приоткрылась и лысый человек спросил:

      – Что угодно, сэр?

      Молодой американец снял мягкую шляпу.

      – Здесь живет миссис Майкл Монт?

      – Да, сэр.

      – Пожалуйста, передайте ей мою карточку и письмо.

      – «Мистер Фрэнсис Уилмот, Нэйзби, Ю. К.». Будьте добры, войдите, сэр.

      Следуя за лакеем, Фрэнсис Уилмот прошел в комнату направо. Здесь внимание его привлек какой-то шорох, и чьи-то зубы оцарапали

2

Перевод А. Кривцовой.