Закованные в металл. Александр Валерьевич Волков

мать его за ногу. Сидел бы лучше дома, или пошёл бы с Бэкки в галерею.

      В помещение вкатили ещё одну каталку. Бас засеменил к ней, и как только с головы очередного пленника сняли мешок, я округлил глаза от удивления. Это был Уильям. Он сказал:

      – О, не думал, что русских гопарей занесёт когда-то в наше лучезарное государство. Нравится в Америке?

      – Слышь, ты, крыса западная! – Бас занёс кулак для удара.

      – Коля! Подойди-ка ко мне! – крикнул Хан.

      Услышав крик, Бас дрогнул, и опустил кулак. Я взглянул на Уильяма. Выглядел он так себе. Прямо как побитая собака, да и я, наверное, сейчас был не лучше. На голове Уильяма желтели гематомы, а под глазами налились кровью синяки.

      Меня удивило то, как Уильям, в подобной обстановке, был способен сохранять язвительный настрой.

      Бас подошёл к Хану, и виновато опустил голову.

      – Да, начальник, что такое?

      Хан протянул руку к телохранителю с расправленной ладонью, и тот с сомнением на нее взглянул. Хан сделал манящий жест, но охранник всё равно мялся, и воспросительно глядел на Хана.

      – Дай! Сука! Пистолет! Тупая! Мразь! – Хан оскалил зубы, и покраснел от злости.

      Побледневший телохранитель быстро пустил руку под пиджак, и достал оттуда чёрный Глок, протянув его Хану. Оторопевший Бас сделал шаг назад, и, подняв руки, заговорил дрожащим голосом.

      – Начальник, ты чё? Зачем ствол? Я же порядочный поца, просто ошибку допустил, но с кем не…

      – Заткнись! – крикнул Хан. – Закрой мерзкую пасть, падла! Кто так обращается с гостями?!

      Лоб Баса покрылся испариной. Он явно не ожидал такого поворота событий, и не знал, как повести себя в данной ситуации. Воображал, прорабатывал, но как только до дела дошло, растерялся.

      Хан нацелился на него, и нажал на спусковой крючок, но услышал щелчок. Предохранитель не дал выстрелить. Хан презрительно осмотрел оружие, затем на растерявшегося охранника, а потом, переведя взгляд на бедного Баса, не знающего, куда себя деть, закричал. Хан скакнул к Басу, и с такой силой ударил его рукояткой по голове, что тот рухнул на пол, испытав баллистический шок.

      Хан не остановился. Оседлав Баса, и сдавив ему коленями бока, он стал бить его рукоятью по лицу, сопровождая каждый удар криком:

      – Если! Я! Не! Говорю! Бить! Значит! Ты! Не бьёшь! Гнида! Тупорылая!

      Я глядел на это с распахнутыми от страха глазами, и слышал, как сердце колотится, едва не выламывая рёбра. Хан бил Баса, и скоро рукоять стала входить в разбитое в кашу лицо с отвратительным хлюпающим звуком. В разные стороны брызгала кровь. К горлу подкатил рвотный ком, и я едва сдержался от того, чтобы не расстаться с содержимым своего завтрака.

      – Гнида! Где вы таких кретинов находите?! – Хан опустил руку с пистолетом, и тяжело дыша, оценивал результат работы.

      Голова Баса была раздроблена, а лицо обезобразилось до такой степени, что у меня кровь в жилах застыла. Я не мог поверить, что это когда-то был человек, разговаривавший и дышавший. Хан брезгливо отбросил пистолет в сторону, и тот, с грохотом прокатившись