В поисках любви. Любовь или смерть. Александр Чернец

яжения, пульс громко стучал в ушах. Она оглянулась по сторонам. Деревья, укрывшись в желтые одеяла, грустно покачивали ветками, словно сочувствуя ей.

      – Елена. – Тихо позвал Яков, нежно пройдясь пальчиками по щеке. В этот момент на глазах девушки задрожали слёзы. Одна из них затрепетала сильнее других, и, сорвавшись, упала на руку любимому.

      – Я обещаю тебе что вернусь. – Его голос немного дрожал. Заглянув в глаза Якову, Елена увидела в них такую боль и тоску, что сердце сжалось еще сильнее.

      Он не боялся уходить на войну, не боялся сражаться. Больше всего на свете Яков страшился потерять свою любовь.

      – Я хочу тебе верить..но…

      – Нет, прошу тебя, не думай о плохом. – Мягко прервал её Яков. – Однажды я вернусь. Верь в это. Ты… только обещай, что дождешься меня.

      – Обещаю. – Тихо прошептала Елена, и еще ближе прижалась к теплой груди Якову. Они стояли на берегу реки Красной, обнявшись, чувствуя биенье сердец друг друга, наслаждаясь последними часами единения. Яков дал своей любимой маленький подарок, деревянный крестик который он сам вырезал из дуба. Елена одела его на шею, и мысленно решила для себя, что не снимет этот крестик никогда.

      Вечером Яков отправился в путь, а Елена упала на кровать, словно мертвая, не говоря ни слова. Она тихо плакала, и молилась, чтобы с её любимым было всё в порядке.

      Днём девушка занималась домашними хлопотами, помогала матери по хозяйству, готовила еду, носила воду. Оксана видела, что дочь её ходит печальная, но ничего не могла поделать. Любовь сильнее слов, и чтобы Оксана не говорила, а дочка её не прекращала грустить, и ждать.

      Елена стала намного чаще ходить в церковь и искренне молиться, сжимая в руке маленький деревянный крестик, который когда то вырезал для неё Яков.

      День проходил за днём, месяц за месяцем, вот, пролетел один год,…а Якову всё не было.

      Дни без него тянулись особенно долго. Казалось девушке, что не год прошел, а целых десять лет минула с его ухода.

      Каждый вечер Елена выходила на край села. К тому месту, где стоял высокий ясень, и вдаль уходила узкая тропа, черная и выгнутая словно гадюка, и глядела на горизонт, с надеждой увидеть там любимого.

      Но, однажды вечером, придя на свое излюбленное место, Елена с замиранием сердца увидела группу всадников, быстро приближающихся к деревне. Елена обрадовалась и улыбнулась, ведь среди них вполне мог бы быть и её любимый Яков, однако, когда всадники приблизились на такое расстояние, чтоб их можно было рассмотреть, улыбка молниеносно стерлась с лица девушки. Она круто развернулась и что есть мочи побежала в деревню, крича всем встречным одну лишь фразу: Прячьтесь, татары здесь!»

      Яков пребывал в пути уже несколько дней, останавливаясь только на ночлег. Шел он, в основном пешком, время от времени пользуясь доброй извозчиков и чумаков. Война не принесла Якову ничего кроме ранения. Во время сражения у Хотина, вражеская стрела пронзила его правое плече, сильно повредив кость. Хоть и медленно, но рано зажила, однако, как следствие, движение правой рукой оказались замедленными и давались с трудом. Врач сказал, что со временем это пройдет, но прошло уже 4 года после того сражения а так ничего и не изменилось.

      За время войны с поляками, которую уже называют «кровавой», (из за огромного количества умерших, полегших с обеих сторон) Яков возмужал и превратился в высокого статного, широкоплечего мужчину. Теперь черные его волосы были коротко острижены, а на щеках воцарилась щетина, грозившая в скором времени превратиться в бороду.

      До родной деревни, Дуванки, оставался день пути. Места, по которым проходил путь Якова, становились всё более приветливей. Он отметил, что за время его отсутствия мало что поменялось. Те же тополя, как стражи выстроились у дороги, а над рекой склонились плакальщицы – вербы.

      Июньская жара давала о себе знать. Воздух был раскален, словно металл и казалось слегка обжигал легкие, теплом отдаваясь в груди. Время от времени Яков останавливался в тени деревьев, чтобы хоть ненадолго спрятаться от зноя.

      Когда тропа, наконец, вывела его к реке Красной, где берега были парню до боли знакомые, он иногда спускался к воде, мочил голову, и шел дальше. Как только волосы становились сухими, а это происходило по истечению довольно таки короткого срока времени, повторял действие.

      В мыслях Яков уже пребывал в объятьях Елены, представлял себе их встречу, ведь всё это время думать он мог лишь о ней, а когда и ставали на пути его другие девушки, смотрел парень на них лишь как на друзей, поскольку любил лишь одну и был предан ей.

      Вот, вдалеке показался старый ясень; он раскинул свои могучие ветви над тропой ведущей в деревню, словно охраняя её от недругов. Как говорили старики, ясень этот посадили основатели Дуванки, и согласно легенде пока дерево живет – будет жить и деревня.

      Уставшие ноги еле передвигались, однако, только завидев ясень вдалеке, Яков, словно пробудился. Прямо таки встрепенулось тело, словно пробуждаясь от долгого и кошмарного сна, а в голове зазвенела песня, которую