Соня и Белая Волчица. Василий Дмитриевич Гавриленко

– молодцы».

      На пороге стоял парень и присутствием своим безнадежно портил идиллическую картину, сложившуюся в голове Фила. Был он с виду неформал – торчащие дыбом волосы, под глазами темные круги, говорящие о многом; одет в кожаную куртку с тяжелой цепью на груди, кожаные же коротковатые штаны и ботинки на невероятно высокой платформе. Жук, черный жук.

      Парень курил толстую сигарету. Курил нагло, вызывающе, нисколько не опасаясь разоблачения.

      «Шпана,» – с омерзением подумал Фил. Тем не менее он сделал вежливое лицо и подошел к парню.

      – Директор на месте? – спросил Маршал и пожалел об этом. Надо было заговорить с этим молокососом.

      «Молокосос» не удостоил Фила даже взглядом, только сплюнул сквозь зубы.

      «Немой,» – решил Фил и толкнул тяжелую дверь.

      Изнутри школа выглядела, что называется, стандартно, и иллюзии Фила окончательно развеялась. Стены, покрашенные темно-синей, навевающей тоску краской. Потолки высокие, с обвалившейся на швах штукатуркой. Замызганный кафельный пол.

      Старая уборщица терла его тряпкой, судя по всему, давно и в одном и том же месте.

      – Кого надо? – сердито окрикнула она Фила.

      – Д-директора, – заикаясь, проговорил Маршал.

      – Второй этаж.

      Уборщица вновь принялась драить пол, словно собиралась сделать в нем обширную дыру.

      «Вроде старается, а пол, как в свинарнике,» – недоумевал Фил.

      – Свинарник у тебя дома! – вдруг крикнула ему в спину уборщица.

      Вздрогнув, как осиновый лист, Фил прибавил шагу и по деревянной лесенке вскарабкался на второй этаж.

      Здесь к явно страдающей от пинков детворы двери была прибита табличка «Директор Ихтиандрской школы с углуплённым изучением предмета».

      «Углуплённым? Какого предмета? Что за чепуха? – у Фила голова шла кругом. – Может, углублённым? Должно быть, ошибка».

      Кабинет директора представлял собой средних размеров комнату. Едва войдя в нее, уловив специфический запах, Фил подумал: здесь кто-то живет постоянно. Электрическая плитка с грязной кастрюлей и полное мусорное ведро под столом отнюдь не опровергали его догадку. Впрочем, через мгновение и размышлять по этому поводу не имело смысла: со стоящего в темном углу дивана, откинув клетчатое одеяло, поднялся небритый тип и сонным голосом пробурчал:

      – Тебя в дверь стучать учили?

      Фил растерялся и покраснел: стоящий перед ним человек в трусах меньше всего походил на директора школы. Его морщинистое лицо окаймляли волосы, окрашенные в полинялый красный цвет. Казалось, человек этот сильно попорчен молью, как старый, никому не нужный свитер. Тусклые глаза недовольно глядели на Маршала.

      – Могу я видеть директора? – спросил Фил, решив, что перед ним садовник или сторож.

      – Я директор. А в чем ваше дело?

      Маршал смешался, забормотал какую-то чепуху: что-то о погоде, о политике. Директор помрачнел и смотрел уже откровенно недружелюбно.

      – Я Фил Маршал.

      – Вижу,