Ритуал. Адам Нэвилл

кипел от ярости. С каждым шагом его мысли все сильнее омрачались образом старой разрушенной церкви посреди зловещего сырого леса.

      Когда он нашел остальных, поверить не мог, как медленно они двигались и какое ничтожное расстояние проделали с момента его ухода. Он почувствовал, что вернулся в то же самое место, где их оставил.

      Люк выпрямился и сказал, отдышавшись:

      – Я думал, что потерял вас.

      – Что случилось? – спросил Хатч.

      – А?

      – Твое снаряжение. Где оно?

      – Я его скинул. Оно мешало мне идти.

      Дом посмотрел на Хатча и нахмурился, словно этот безумный поступок подтвердил его давнюю уверенность насчет Люка.

      – А спать ты в чем будешь?

      – Я оставил его на время. Чтобы быстрее вернуться к вам, парни.

      – Зачем? – сказал Хатч с беспечностью, рассердившей Люка. – Нашел что-нибудь?

      – Затем…

      – Затем зачем? – спросил Дом.

      Да что с ними? Что за неторопливая прогулка? Дом с Хатчем вообще улыбались чему-то при его появлении. Ему даже показалось, что он слышал издали их смех.

      – Вы вообще воспринимаете это всерьез? – спросил он и тут же пожалел об этом, увидев удивленные лица Дома и Хатча. Фил стоял позади них. Лицо у него было уже не такое бледное, но он смотрел на Люка со смесью недовольства и осторожности. Капюшон куртки наполовину съехал с головы, придав ему нелепый вид.

      – Конечно, воспринимаем, мудила, – рявкнул Дом. – Думаешь, я получаю от этого удовольствие?

      – Дом, – тихо сказал Хатч. Но в этом упреке, хмуром и флегматичном лице Дома, в доброжелательной улыбке Хатча было нечто, отчего у Люка в глазах вдруг потемнело от ярости. Он почувствовал себя невесомым и не слышал ничего, кроме жаркого шипения в ушах. Его голос, казалось, исходил откуда-то из-за пределов его головы. К своему смущению, он не узнавал его. Будто слышал в записи.

      – Если еще раз назовешь меня так, я тебе глаз на жопу натяну.

      Он словно наблюдал за собой со стороны. Как сделал три шага к Дому, лицо у того побелело и напряглось, будто его заставили смотреть на что-то неприятное.

      Отчасти Люк осознавал, что действует инстинктивно. Эту ярость он принес с собой из леса, бесконечного и сырого леса, который никогда их не отпустит. Она требовала выхода.

      – Слышал, меня, сука? – закричал он в лицо Дому, увидев, как капля слюны брызнула тому на щеку.

      – Люк! – крикнул Хатч из-за его спины. – Ты чего?

      Но Люку было необходимо выпустить пар. Он обеими руками со всей силы толкнул Дома назад. Тот потерял равновесие, упал всем весом на больное колено, и боком свалился в кусты. За спиной у Люка что-то зашуршало, и крепкие пальцы схватили за плечо. Он отлетел от Дома, в какой-то момент даже оторвавшись ногами от земли. Силы словно оставили его на мгновение. Он барахтался, пытаясь встать, пока Хатч не отпустил его в нескольких футах от тропы.

      – Пиздец тебе! – Дом с трудом поднялся на ноги – толстозадый,