Восьмой цвет Радуги. Денис Шевченко

, кто продолжает жить.

      © Денис Шевченко, 2017

      ISBN 978-5-4490-1348-4

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Пролог

      – Почему я не умер? – Спросил солдат, упрямо глядя в небеса.

      Он пришел в себя несколько минут назад, когда все уже было кончено. Вокруг лежали тела боевых товарищей.

      Небеса молчали, но белые облака, до сих пор недвижимые, начали вращаться, постепенно раскручивая белую пушистую карусель.

      – Почему я не умер, Бог? Почему ты позволил забрать всех, а меня оставил? Или ты не ответишь простому смертному?

      И Бог ответил. Не громовым голосом, как можно было ожидать, а тихим шепотом, сливавшимся с шелестом травы, с которой играл легкий южный ветерок.

      – Твоя мечта сильнее смерти. Поэтому ты не можешь умереть сейчас.

      Человек горько усмехнулся.

      – В те несколько минут, которые я был там, я увидел смерть. Ее смерть.

      Рукавом камуфляжной куртки он вытер копоть со лба, попутно смахивая навернувшиеся на глаза слезы.

      – Мечты больше нет. Есть только боль.

      Ветер утих, словно Бог, до того разговорчивый, задумался над словами смертного.

      – Ты не прав, человек. Боль проходит, а мечта остается.

      – Моя мечта умерла вместе с ней. – Закричал солдат. – С ними. Ты допустил это, Бог. Ты предал мою мечту. Поэтому ты должен позволить мне уйти, хотя бы из сострадания.

      – Ты пролил слишком много крови, чтобы говорить о сострадании, человек. И я не могу забрать тебя, даже если очень захочу. Но помни, мечта живет, пока ты сам не решишь, что она умерла.

      Солдат покачал вихрастой головой.

      – Разве ты не всемогущий Бог? Разве мало моей веры в твои силы, чтобы уйти? Уйти к ней и к ним, – он обвел рукой холмистую долину, усеянную телами.

      – Ты еще не отдал им то, что должен. – На этот раз Бог ответил раскатом грома. – Но если вера твоя и впрямь так сильна, что может перечеркнуть мечту, тогда иди, человек.

      Неожиданно, солнце, до сих пор равнодушно взиравшее на их разговор, заискрилось, словно намереваясь заступиться за солдата, и у его ног одна за другой возникали полосы света, превращаясь в сверкающую радугу.

      – Я должен уйти по ней? – Спросил человек, задирая голову. Но небеса молчали.

      Он взобрался на небольшой холм – земляную насыпь, за которой скрывался когда-то пулеметный расчет, чтобы было удобнее сделать шаг. И замер, ослепленный кристальным великолепием красок.

      Он начинал понимать.

      День первый

      ***

      Пробуждение

      Звук выстрела в помещении прозвучал гулко, оттолкнулся от бетонной стены, срикошетил в балконную дверь. Крик девушки, прозвучавший синхронно с рыком пистолета, захлебнулся, угас. Темный силуэт мужчины, я видел его только со спины, двинулся прямо по коридору, не пропуская ни одного из боковых помещений.

      Темный силуэт сеял смерть. Люди, сталкивавшиеся сначала с горячим взглядом убийцы, а потом с холодным глазом его пистолета, не успевали осознать, что же происходит. Пули били точно, с такого расстояния не промахнулся бы и подросток. Смертоносные кусочки свинца с равнодушием взирали на изумление, маской застывшее на лицах жертв. Едва ли они вообще могли заметить что-то, все происходило слишком быстро.

      Убийца двигался дальше, монотонно делая свою работу. Возможно, на его лице и отражались какие-то эмоции, но со спины все выглядело трезвым и расчетливым спектаклем, рассчитанным на любителей холодного мраморного великолепия застывшего в веках искусства смерти.

      Он не жалел пуль, поэтому дважды сменил обойму. Наконец, тело последнего обитателя помещения распласталось у входа в кабинет. Убийца остановился, словно в раздумье.

      Я не мог прочесть его мыслей, но буквально физически чувствовал: он растерян. Работа окончена, и вместе с ней исчерпан смысл… смысл, дающий силы жить дальше.

      Убийца вздохнул, это было первым проявлением слабости с самого начала свинцового аттракциона. Затем оперся о дверной проем и медленно сполз по нему прямо рядом с телом последней жертвы – крупного мужчины средних лет.

      Убийца поднял пистолет и некоторое время разглядывал его, как будто впервые увидел, и не мог понять, что хромированное огнестрельное чудо делает в его руках.

      Еще один поворот ствола. И тут я почувствовал, нет, понял совершенно отчетливо, что сейчас убийца обернется и увидит меня. Наверное, я должен был испугаться и попытаться бежать, но оставался стоять, словно агнец у жертвенника, осознающий свою роль и ее важность для успеха предстоящей мистерии.

      За темной спиной незнакомца маячил светлый прямоугольник окна. Солнечные блики ударили по глазам, и на секунду я увидел радугу, очень четкую, словно нарисованную в детской книжке со стихами