Конец Айдахара. Сказка-фантазия. Райхан Алдабергенова

их разглядели

      Пророчество большое в том.

      Дитя родившееся крепко

      Сжимало руки, говорят.

      И были горсти внука бека

      Полны крови14 густой, навряд

      Обычным было совпадением,

      Создателя то свыше знак.

      Родился под благословением

      Небес малой, застав впросак

      Нас всех, и говорят батыром,

      Защитником родной земли

      Он вырастет, владыкой мира.

      Дитя Арланом15 нарекли…

      Обыр, живущий на болоте,

      Мне новость на ухо шепнул.

      Вопрос, как быть, его заботит,

      Он нас обоих ужаснул.

      – Постой, постой… Чего талдычишь? —

      С досадой прервала Мыстан.

      – Беду так скоро ты накличешь.

      Быть может варева дурман,

      Клубясь парами, вдарил хмелем

      В пустую голову твою?

      – Нам смерть грозит из колыбели!

      Как доказать вам, что не вру? —

      Взмолился Конаяк, струхнувши,

      – Мать малыша звать Кунекей. —

      На злобный взгляд Мыстан наткнувшись,

      – Клянусь Эрликом вам, ей-ей…

      Я слышал, что сама богиня

      Умай16 ей чашу поднесла.

      Кут17 плавал в самой середине

      Струй пенистого молока.

      Настанет день и меч волшебный

      Добудет будущий батыр.

      Исход нам будет непотребный,

      Когда покинем этот мир.

      Услышанное ввергло в ужас

      Всех трех сестер:

      – Но, как же быть?

      Все ценное нам он разрушит,

      Мальчишку со свету бы сжить…

      – Обыр сказал, тут всё непросто.

      Никак ребенка не достать,

      Пока не станет он подростком. —

      Ей Конаяк,

      – Лишь выжидать

      Нам остается. С колыбелью

      Лук, стрелы18 рядышком лежат.

      И знаете, с какою целью?

      Мальчишки жизнь они хранят.

      Сама Умай оберегает

      Негодного ребенка нам.

      С ним кружит рядышком, ласкает

      И песнь поет по вечерам.

      Эх, надо бы поторопиться.

      Новорожденное дитя

      Нам смертью лютою грозится

      Каких-то девять лет спустя.

      Под весом жилистого тела

      Сгибались длинных две ноги.

      Змеясь, без устали скрипели,

      Как сыромятные ремни.

      Скрутив страдальца до удушья,

      В степи безлюдной Конаяк,

      Дыхание отнимал и душу,

      Сгубив немало бедолаг.

      На спину жертве взгромоздившись

      И, словно лошадь оседлав,

      С ним долго, долго волочился,

      До смерти лютой загоняв.

      В народе есть тому примета.

      В пути кто задержался в ночь,

      Коня с пустым седлом заметив,

      Спешил скорей убраться прочь.

      В степи открытой Конаяка

      Не пожелал бы повстречать

      Никто, и в страхе зыбком всякий

      Старался встречи избежать.

      Мыстан

14

Сгусток крови в ладони* – В тюркском эпосе народный герой и правитель государства наделялись сакральной силой. Здесь проявляется незримая взаимосвязь мирского и духовного начал в историческом сознании людей. Само явление миру легендарного батыра знаменуется божественным сигналом. Как, например, рождение Манаса (обе горсти младенца были полны густой крови), в подробностях изложенное в древнем эпосе – также было чудесным, исполненным сверхъестественного смысла и сопровождалось особыми предзнаменованиями.

15

Арлан* – от тюркского слова ар – честь, мужчина, то есть честный и благородный богатырь.

16

Умай* – древнейшее женское божество тюркских народов, занимавшее второе место после Тенгри, покровительница детей и рожениц. Согласно преданию, она подносила будущей матери чашу с молоком, в котором плавал кут* – дар Тенгри. Под её особой защитой находились новорождённые и дети колыбельного возраста, зыбку которых она качала, а затем оберегала ребёнка до шести лет, пока он не встанет твердо на ноги. От неё зависели жизнь и здоровье ребёнка, так как она охраняла его от злых сил и духов. Те или иные состояния детей связывались с действиями Умай. Если ребёнок улыбается во сне, это значит, что с ним разговаривает Умай, если плачет, значит его пугают злые духи, а Умай на время отлучилась.

17

Кут* – (хут) – душа-«двойник» человека по представлениям тюркских народов. «Жизненный эмбрион», даруемый свыше богами, сгусток энергии, некое семя жизни, счастье, благодать, харизма.

18

Лук и стрелы* – в казахской мифологии оберег богини Умай для мальчиков, подвешиваемый к колыбели ребенка. Девочкам к люльке (бесик) привязывали веретенце с куделью.