Зло изначальное. Дмитрий Луценко

отягощён наличием ребёнка. Андрей не мог ему сейчас отказать – слишком хорошо помнил собственное состояние. У него тогда не получалось прогнать мысли о Елене или заставить себя думать о чём-то другом. Он решал вопросы, общался с людьми, вчитывался в документы, выискивая необходимую для дела информацию, но даже в такой круговерти где-то на заднем плане крутились воспоминания, и горькие, и что ещё хуже – иногда приятные. Весь этот калейдоскоп заканчивался вопросом из ряда – Как? Почему? За что? А если бы?

      Ещё хуже становилось, когда Первозванцев оставался наедине с собой. Лёг в постель, ту самую постель, которую они делили на двоих – так просто нет спасения, хоть вообще спать не ложись. Умом он понимал, что его использовали, предали, кормили ложью и ему же мстили за причинённое зло, чтобы как-то оправдать собственные дурные поступки, но пойди, объясни все это сердцу, в котором ещё жива, не желающая умирать любовь.

      Одна близкая знакомая как-то сказала Андрею, что у него дар – уметь любить, и это же его проклятье. Действительно, чтобы Первозванцев смог вырастить из симпатии любовь, не требовалось многого: достаточно приятной девушки, оказавшейся интересным человеком и питающей, как ему казалось, к нему тёплые чувства. Дальше запускался непонятный самому Андрею механизм: он вникал в мысли, чувства, тревоги и желания близкого человека, заботился, холил и лелеял, и в процессе – прикипал. Причём, чем дальше, тем сильнее. То есть спустя три года совместной жизни любовь к жене у него стала только сильнее в сравнении с тем же предсвадебным этапом. Вот и попробуй разом разорвать такой сплав! Даже если очень захочешь – в один момент не получится.

      Чтобы просто не тронуться умом на почве бесконечных переживаний, Андрей посвятил всё своё свободное время спортзалу. От мыслей ни боксёрская груша, ни тренажёрный зал не спасали, но заставляли держать себя в тонусе, сжигали часть негатива и придавали энергии. То есть вечером, разумеется, в душ еле вползаешь, но назавтра, даже если почти всё тело ноет, точно не чувствуешь себя развалиной.

      Теперь настал черёд Прудникова. Он конечно изо всех сил хорохорился, но чувствовалось, что во многом симптомы его болезни похожи – оставаться одному вечером в пустой квартире ему явно не хотелось.

      – Смотри, какую штуку прикупил! – Алексей с гордостью показал гостю на профессиональную тридцатикилограммовую боксёрскую грушу EVERLAST, подвешенную на перекладине посреди коридора. – Неделю уже нарадоваться не могу! Знаешь, как она классно после работы дурное настроение помогает сбрасывать? Десять минут помахаешь кулаками и все, как рукой сняло! Хочешь, попробуй – рекомендую!

      – Почему бы и нет, пожал плечами Первозванцев, обнимавшийся в этот момент со старым приятелем – здоровенным ротвейлером по кличке Бугор.

      Андрей снял куртку, встал в стойку и, качнув пару раз корпусом, от души засадил по мешку левым боковым, от которого спортивный снаряд взлетел практически до горизонтального положения.

      – О-го-го! Ничего себе! Андрюха, откуда такой уровень?!

      – Занимался