Мирное небо. Катя Саргаева

меня. Есть же люди, у которых все складывается хорошо, и они утверждают, что прожили вместе много лет и до сих пор любят друг друга. Живут же люди! Верь лучше в это.

      Сама же я думала о том, как сильно любовь возвысили, возвели в ранг культуры! Любовь это безусловный атрибут повседневной жизни. О любви написаны все стихи и книги, сняты фильмы, спеты песни. В любви и есть счастье. Такое чувство, что кроме любви ничего в жизни больше нет прекрасного. Какая же это глупость!

      – Значит, получается, что дедушка подтолкнул тебя к тому, что бы жить дальше?

      – Не совсем. Я приняла решение жить дальше. Я решила, что хочу быть счастливой. Любой человек всегда стоит посередине линии, с одного конца этой линии «хорошо», с другой «плохо». Вся жизнь человека зависит от того в какую сторону он повернет голову. Все в этом решении. Я решила повернуть свою голову в сторону «хорошо», и меня прямо потянуло к концу этой линии. Я помню, как однажды утром папа готовил завтрак, а я стояла и смотрела в окно, была ранняя весна, и снег уже начинал таять на солнце. Папа варил кофе, а у меня родились строчки:

      Слишком пусто внутри,

      Может так и должно быть,

      Когда жизнь начинаешь с нуля?

      Чтоб заполнить себя

      Совершенно всем новым,

      Чем-то лучше чем было,

      Кем-то лучше чем Я.

      Когда-то затянутся огромные раны,

      Время ведь лечит все,

      Я буду жить, Всем на зло,

      Я себе обещаю,

      И постараюсь жить хорошо.

      Утренний кофе,

      Мое новое утро,

      Яркий, густой аромат,

      И в своей новой жизни

      Я не позволю кому-то

      Больше себя обижать.

      – Мне тоже хотелось бы уметь писать стихи, – мечтательно сказала Ева.

      – Я уже очень давно ничего не писала, на меня накатывало вдохновение когда мне было плохо, когда я была несчастна. Если и у тебя так же, то я хочу что бы ты никогда не писала стихов.

      5

      Чайка, импотент, самоубийца И призрак из прошлого – такая вот компания

      Конец ноября. Наконец-то выпал первый устойчивый снег. Я сидела на своем любимом диване, обложенная кучей выписок, книг и переводов. Я работала. Сейчас я переводила научный труд одного итальянского онколога. Он пробовал разные методики, кардинальные и аморальные. Его ругала вся Европа, а он вспоминал ученых, которыми были сделаны величайшие открытия, без которых невозможно представить современную медицину. Медицина не продвинулась бы без жертв, наука не продвинулась бы без жертв. Вопрос морали и этических норм вставал ребром. Я задумалась, действительно ли можно загубить пару десятков умирающих от рака детей, чтобы найти лекарство от этого самого рака? Итальянец утверждал, что дети и так бы умерли, а так они послужили на благо обществу. Его даже пытались отдать под суд из-за этого, но оказалось недостаточно предъявленных обвинений.