Мертвые королевства: Годы гроз. Александр Ульянов

мила.

      «Я рада видеть вас, друг мой,

      Скажите, кто же вы такой?»

      «Я тролль, злодей, я ем людей!»

      «Зачем съедать своих друзей?»

      «Друзей? Мне не нужны друзья!»

      «Ну а невеста? Может, я?..»

      И сердце каменное вдруг

      Ожило, и раздался стук.

      И Божий свет зажегся в нем

      И тролль наш был преображен.

      Он человеком сразу стал,

      Жестокость, злобу потерял.

      И с чудотворной девой той

      Остались мужем и женой.

      Это лэ было явно незнакомо Ритте, и, судя по названию, она ожидала чего-то другого. Но когда Коррин закончил, на ее щеках расцвел румянец, она смущенно отвела глаза и сказала:

      – Прекрасное стихотворение, сир.

      – Его сочинил Гатье Неутомимый, странствующий бард из Энариона, – направляя лодку к причалу у Солнечного моста, сказал Коррин. – Видите, милая леди, даже дикий тролль может стать прекрасным, если ему подарит любовь прекрасная дама.

      Лодка подошла к причалу. Коррин вылез и подал Ритте руку. Стражники у дворцовых ворот подняли фонарь, и Корр помахал им.

      – Вы правы. Простите меня за мой гнев, – подавая руку, сказала Ритта. – Должно быть, вы и впрямь были заняты мыслями о войне – это так свойственно мужчинам. Пожалуй, я действительно желаю… прокатиться с вами.

      – Вы оказали мне честь, – Коррин поклонился и коснулся губами ее перчатки. – Я зайду за вами после завтрака.

      – А как насчет позавтракать вместе?

      – Прошу простить, но в последнее время я обычно завтракаю с друзьями. У нас есть одно дело, которое мы обсуждаем.

      – Вы неверно меня поняли, – Ритта приблизилась. – Я имела в виду, позавтракать вместе в моих покоях.

      – О, – Коррин улыбнулся. – Это совсем другое дело. Но должен предупредить, что я обладаю отменным аппетитом.

      – Как и я, – она улыбнулась в ответ, и стала вдруг гораздо красивее. – Посмотрим, кто из нас насытится быстрее.

      Утром Коррин проснулся первым. Леди Дульф спала рядом, положив руку ему на грудь. В памяти тут же всплыли дикие скачки, которые они устроили ночью, и совершенно неприличные вещи, которые Ритта делала губами и языком. От этих мыслей внизу живота сладко заныло.

      «Небытие меня забери, за неказистой внешностью скрывается настоящая тигрица, – подумал он. – Я бы вряд ли на ней женился, но с удовольствием навещал бы пару раз в неделю».

      Он аккуратно убрал руку Ритты, вытащил из-под кровати горшок и помочился. За витражным окном занимался рассвет. Для завтрака еще рановато, так что, быть может…

      – Ты проснулся?

      Коррин повернулся и увидел, как Ритта потягивается. Одеяло соскользнуло с ее острой груди, и от этого вида мужество Коррина снова напряглось. Она это заметила.

      – Неужели ты не насытился ночью?

      – Я же сказал – у меня отменный аппетит, – залезая обратно в кровать, сказал он.

      – Пожалуй, и меня с утра мучает голод, – полностью сбрасывая одеяло, сказала она.

      Кататься на лодке они так и не поехали.

      Весь день и весь вечер Коррин вспоминал горячие объятья леди Дульф. Он пытался думать о деле, но воспоминания о страстных играх не позволяли ему этого делать. Только