Тревожная ночь в пригороде. Елена Бреус

по полной. – Это был пикап. Шевроле белого цвета. Может быть бежевого. В темноте трудно понять, но точно светлый.

      В глазах старого главы клана полыхнул огонь. Он медленно перевел взгляд на одного из мужчин, сидевшего от него по левую сторону, и тот понимающе кивнул. По комнате пробежал шумок. Видимо, этот автомобиль о чем-то говорил присутствующим.

      – Мы разберемся с этим, патрон, – гневно выкрикнул кто-то из задних рядов.

      Лицо Луки Коррадо пошло фиолетовыми пятнами. Он откинулся на спинку кресла, втянул голову в плечи и закрыл глаза. Крик из заднего ряда поднял бурю. Со всех сторон начали раздаваться угрожающие восклицания, и Хьюго почувствовал облегчение. Похоже, враг клана был определен и их рассказ больше не вызывал сомнений.

      Старый мафиози открыл глаза, и все звуки в комнате мгновенно смолкли. Черные расширенные зрачки из-под нависших, густых бровей нашли взглядом каждого и заглянули, казалось, в самое сердце.

      – Мы отомстим, – тихо и отчетливо произнес Лука, и от звука его голоса у присутствующих кровь застыла в жилах.

      После этого большая часть присутствующих исчезла из дома. Кто-то отправился заниматься организацией похорон, кто-то помчался за доктором для жены покойного, а остальные – готовиться к мести. Братьев отвели на кухню в заднюю часть дома, и толстая, но шустрая кухарка быстро приготовила для них чай и сэндвичи с курицей.

      – Что я тебе говорил? – толкнув локтем брата, довольно хрюкнул Густав, засовывая в рот здоровенный кусок булки. – Мы сделали великое дело для семьи.

      Он покровительственно посмотрел не повариху и сделал большой глоток чая. Хьюго есть не мог. Как только он бросал взгляд на тарелку, у него перед глазами возникала кровавая маска покойника и он поспешно отворачивался. Он мрачно уткнулся в свою кружку и шумно прихлебывал горячую жидкость.

      – Когда мы увидели его водительские права, то сразу поняли, что нужно делать, – важно произнес старший брат, обращаясь к кухарке.

      Он просто не мог сидеть и есть молча. Его распирало от собственной значимости и гордости. Женщина не реагировала на его речи, хмуро перекладывая в ящике столовые приборы и время от времени вытирая глаза большим кухонным полотенцем.

      – … Я сразу сказал брату: "Хьюго, это…”. – разглагольствования Густава прервал громкий скрип двери.

      Кухарка и оба брата дружно повернули головы в направлении звука. В кухню с заднего хода, выходившего прямо на улицу, крадучись вошел высокий черноволосый мужчина. Обнаружив, что в комнате не один, он скривил лицо в приветливой ухмылке, обнажив острые желтые зубы.

      – Луиза, ты не спишь? Как удачно. Я голоден, как волк, – несколько удивленно произнес он, быстрыми шагами направляясь к плите и кивая на ходу братьям Мокачче. – Добрый вечер, господа! Хотя, пожалуй, уже утро?

      – И-и-ик! – выдохнула повариха.

      Глаза ее стали круглыми, рот раскрылся. Она выронила вилку и схватилась за сердце.

      – Луиза, что с тобой? – молодой человек едва успел подхватить толстуху, которая начала