Научите своих детей. Иван Фабер

не короткие поседевшие волосы разделяли его темя, свисая по обе стороны открытого, морщинистого лба. Ему было около сорока пяти-пятидесяти лет. Мужчина выглядел очень опрятно и чисто, в противовес толстяку, по-видимому, работавшему на него.

      – Что мы будем делать, Офи? – Спросил тот же самый голос, который приказал матери сидеть. – Мы в любой момент можем лишить тебя сына, ты ведь это понимаешь.

      – Я знаю, знаю… – Сквозь слезы прошептала мать. – Я верну всё!

      Том ничего не понимал, кроме одного – им грозит опасность. Но он настолько привык терпеть неадекватную мать, что в данной ситуации был более чем спокоен. Кстати, он практически не обнимал Офелию, лишь символично взяв её за руки, когда она вцепилась в него после освобождения от рук толстяка.

      – Что значит вернёшь? – От злости старик привстал с кресла. – Я не верю в то, что ты успела всё потратить!

      – У меня ничего сейчас нет, я же сказала почему.. – Мать всхлипывала через каждое слово.

      – Обыщи дом! – приказал старик своему амбалу.

      Толстяк начал переворачивать всё вверх дном. Хотя, по сути, дом был пуст, но в то же что-либо спрятать в нём среди разного мусора и тряпок было возможно. Байкер рылся везде – в кухонных шкафах и на полках в зале, рвал подушки на диванах и креслах, шарил по стенам. Когда он начал переворачивать кровать в комнате матери, Тома охватил страх – он испугался за котят.

      Ничего не найдя, байкер вернулся к своему хозяину и попросту развёл руками.

      – А в его комнате? – Старик указал на мальчика.

      В этот момент Том почувствовал, как мать дрогнула.

      – Сейчас. – Угрюмо ответил байкер и скрылся в коридоре.

      Как только он потерялся из виду, Том вырвался из рук матери и побежал за толстяком. Однако человек, что сидел в углу комнаты, в одно мгновение догнал шестилетнего ребёнка и сильно схватил его за шею. Офелия, только осознав, что сын вырвался из рук, вскочила за ним, однако женщина, сидящая около, подскочила и пощёчиной вернула её обратно на место.

      – Сиди, – грозно сказала она.

      Молча вжавшись в диван, мать наблюдала за кряхтевшим, извивающимся от боли Томом, а человек в костюме ровно стоял и смотрел в сторону коридора, ожидая своего наёмника.

      – Оставь его, прошу!

      Мужчина, отвлёкшись от коридора, развернулся в пол-оборота и посмотрел краем глаза сначала на Офелию, затем на узника собственной руки.

      – Заткни свой поганый рот и не притворяйся, будто бы он волнует тебя и когда-либо волновал!

      Через несколько толстяк вышел из комнаты Тома, держа что-то наподобие шкатулки, футляра черного цвета. Томас мельком посмотрел на него – лысый с издёвкой улыбнулся, заметив взгляд мальчика на себе, затем подошел к старику и, раскрыв, передал ему находку. Его хозяин, рассмотрев внутреннюю полость коробки, кивнул своему рабочему и отшвырнул Тома обратно к матери:

      – Тут не всё, но лишь ради твоего блага. За оставшейся частью мы вернёмся в понедельник.

      Офелия