Война и люди. Дмитрий Иванов

в действие независимо от иерархии. Я тебе расскажу. Только сначала давай выпьем. – и он поднял рюмку.

      Мы выпили, закусили. Друг достал сигарету из пачки, покрутил её и на этот раз закурил. Я не торопит его. Я знал, что мой друг не любит курить торопясь и предпочитает делать это молча. Затушив бычок он повернулся ко мне и громко сказал: «Ну слушай!», и я стал слушать.

      Подрыв

В песчаных бурых ветраМне верный друг компас.Лицо в пыли и пеплеВсе время к часу час.Дома ждёт мой малыйНе видел ещё свет,Но чувствую он знаетКаков в миру рассвет.Я знаю, что он любитСолнце и траву.Он самым лучшим будет!Знаю. Верю. Жду.

      – Я***, я Т***!

      – На приёме Я***.

      – У меня трёхсотый, тяжёлый!

      – Понял. Ваши координаты, отправляю вертолёт.

      Никто толком не понял, что произошло даже раненый офицер, лежащий на песке в разорванных ботинках из которых как из губки сочилась кровь, от чего они пропитались ярким багровым цветом. Взрыв произошёл неожиданно – сработал кассетный боеприпас. В данном случае поговорка «Что посеешь, то и пожнёшь» приобретает самый, что ни на есть прямой смысл. По этой территории недавно отрабатывали наши реактивные системы залпового огня «СМЕРЧ». В этот день отсюда должна была работать наша артиллерия.

      – Т***, я Я***. Вертолёт вылетел.

      – Понял. Жду.

      Тем временем офицер продолжал неподвижно лежать. В ушах звенело и окружающие звуки смешивались воедино. Вместе с кровью утекали и силы от чего пошевелиться с каждой секундой становилось всё тяжелее.

      – Вот идиот! – мелькнула в его голове мысль. – Хотя… вроде нет… а где мои ноги? – спросил он сам себя и опустил взгляд. – Ботинки на мне, значит ноги тоже на мне… – от этой мысли стало чуть легче. В том, что он будет жить он не сомневался. Он не имел права умереть ни сегодня, ни завтра, он знал, что он нужен живым. Мысли смешивались и в голову лезла всякая дрянь.

      Первая помощь была тут же оказана. Люди, окружившие офицера, ободряюще смотрели ему в глаза и говорили, что всё хорошо. – Будешь плясать ещё! – сказал офицер артиллерии. – Будешь, будешь. – поддержали его. Медик проверил крепость наложенных на бёдра жгутов, ввёл пармидол и предложил воды. Офицер не отказался так как губы и в горле жутко пересохло. После глотка воды стало действительно легче, хотя возможно пармидол уже успел подействовать. Жуткая боль начала немного стихать. Даже боец-разведчик В***, которому один из осколков угодил в голень сидел на песке возле своего командира и что-то ему говорил. Он слышал: «Командир, не засыпай». А спать действительно очень хотелось. Сил оставалось всё меньше.

      На горизонте показался вертолёт. Он сел на дорогу и из него выбежали двое знакомых спецназовцев с носилками и врач.

      – Что сделано? – спросил врач у медика.

      – Жгуты наложены двадцать минут назад. Пармидол вколол. Выше бёдер