Против часовой. Виктор Трошнев

местности. Эти паскудные твари непонятно, от кого произошли, но поскольку были похожи на тушканчиков, то и называли их тушканами. Только были эти мутанты намного крупнее, сантиметров сорок, а то и пятьдесят в высоту. Часто собирались в такие стаи, что крысы обзавидовались бы. Мигрируя, съедали всё на своём пути. Хуже саранчи, поскольку жрали реально всё, в отличие от.

      Впереди ничего, похожего на возвышение не было видно. Я попятилась. Это было оптимальным направлением для отхода, поскольку тропу я уже проверила, аномалий не было. Визг нарастал. Не, ну это уже слишком! Быть сожранной тушканами днём на чистом месте! Я развернулась и побежала. Хоть и нельзя бегать, но дорога была безопасной, я по ней проходила. А вот и дерево!

      Подпрыгнув, я уцепилась за нижнюю ветку, но не успела подтянуться. Из тумана выскочили сразу две твари и в прыжке вцепились мне в правый ботинок. Они, в общем-то, не очень тяжёлые, но на мне ещё рюкзак! Как тут подтянешься? Я судорожно трясла ногой, да куда там. Очень мешал «Вал». Я ношу его без ремня, чтобы всегда был в руках, но сейчас это сыграло со мной злую шутку. Левой рукой, в которой был автомат, я обхватила ветку, повиснув на изгибе локтя, на правой пыталась подняться. При этом, продолжала мотать из стороны в сторону ногой. Случайно оторвав взгляд от висевших на моей конечности мутантов, я посмотрела в ту сторону, откуда они появились. И почувствовала, как волосы встают дыбом. Сквозь редеющий туман я увидела, что на меня катится волна мутантов. Сколько их там, сотни или тысячи? Впрочем, всё равно, и пары десятков хватит, чтобы от меня остался только рюкзак. Да и его не будет, лишь клочки. Я бросила мешающий мне автомат на землю – мне он сейчас ни к чему – перекинула левую ногу через ветку, с трудом вытащила свою «Гюрзу» и двумя выстрелами разнесла головы вцепившимся в мой ботинок мутантам. И только потом осознала, что они не просто вонзили зубы в подошву и голенище берца, они воспринимали кожу обуви в качестве еды. Не успели тушки долететь до земли, как я уже удобно устроилась на ветке, а хруст оповестил, что кто-то из их собратьев походя заморил червячка. Видимо, в книге тушкановских судеб им было написано быть съеденными своими крысячьими родственничками.

      На дереве было уютно. Дождь почти не проникал сквозь листья. Я привалилась спиной к стволу, держась за ветку рукой и принялась наблюдать за мутантами. Минут пять подо мной колыхалось рыже-серое море. Не обращая на меня внимания, тушканы куда-то перемещались огромной стаей, или это было несколько стай, слившихся в одну? Не знаю, никогда их, к счастью, в таком количестве не видела. С ветки, на которой я сидела, они больше напоминали мигрирующих крыс. Не знаю почему, вероятно от страха, в голове всплыл анекдот про Золушку, которая позвонила фее в полпервого ночи и пьяным голосом сказала: «Алло? Фея? Я на балу просрала часы. Твои крысы разбежались, а я тебе из тыквы звоню». Вообще-то в оригинале анекдота было немного другое слово, пожёстче, а не «просрала», но я же девочка, я и это-то стесняюсь