Руины веры. Татьяна Владимировна Солодкова

так неожиданно, что не нахожу, что ответить.

      К черту его с благодарностями. Мне бы руки помыть.

      Все-таки не выдерживаю. Молча встаю, обуваюсь и плетусь в ванную, где провожу еще четверть часа, оттирая ладони огрызком мыла до тех пор, пока кожа не начинает гореть.

      Глава 8

      – Пап, ну можно я пойду погуляю? – плаксиво спрашивает девочка, откладывая планшет, на котором открыта страница из школьного учебника. – Я уже все выучила.

      Девочке лет десять, она одета в модные брюки и яркую футболку со смешной рожицей – последний писк моды, длинные волосы стянуты в тугой «хвост» на макушке.

      На улице тепло по меркам Аквилона, и девочке хочется гулять с друзьями, а не корпеть над учебниками, но отец не умолим:

      – Уже поздно, завтра погуляете, – он на мгновение отрывается от своего рабочего компьютера, чтобы ответить дочери, и снова возвращается к работе. Завтра у него, наверняка, очередная важная сделка.

      Девочка обреченно вздыхает и с тоской смотрит в окно: на улице уже почти темно, а над землей расстилается густой туман, на расстоянии кажущийся прямо-таки осязаемым.

      – Папа, а отчего бывает туман? – спрашивает она.

      Отец тоже вздыхает, понимая, что спокойно закончить работу не удастся.

      – А разве тебе в школе не рассказывали? – девочка качает головой. – Потому что земля теплее воздуха, и возникает конденсат, – объясняет он. – На уроках природоведения вам обязательно расскажут об этом явлении.

      На уроках… На уроках, которые она уже не посетит, потому что умрет, потому что этой девочки больше нет…

      Нет…

      Нет…

      – Нет… Нет… Неееет!

      Кто-то дотрагивается до моего плеча. Распахиваю глаза и в полутьме вижу встревоженное лицо своего соседа.

      – Ты кричал, – говорит он тихо, чтобы нас никто не услышал. – Все нормально?

      Нормально? Нормально – это там, где девочка, ее семья, летний туман и учебник по природоведению. А здесь…

      – Нормально, – отвечаю и отворачиваюсь. Так и жду, что Райан спросит, нет ли у меня проблем с психикой или что-нибудь еще в этом роде, но он не спрашивает, отходит к своей койке.

      – Пора вставать, – говорит равнодушно, – скоро Гвен принесет еду.

      – Угу, – бурчу. Он не настаивает на продолжении беседы и выходит из спального отсека. В одиночестве мне хорошо и привычно.

      Злюсь на себя за очередной сон про девочку. Чертово подсознание!

      Несколько раз глубоко вздыхаю и заставляю себя подняться. Потягиваюсь и обуваюсь. Надо отдать жилью Проклятых должное – спать было спокойно и комфортно, не сравнить с общежитием при заводе. Впрочем, не сравнить и с комнатой у «верхних».

      Когда выхожу, все уже на кухне. Теперь я имею возможность наблюдать банду в полном составе. Один… два… три… Десять. Кто-то смотрит заинтересованно, кто-то равнодушно, а вот блондин Фил по-прежнему зло, как и тогда, когда мы с Попсом заходили в его отсек. Игнорирую его. Знаю, он все равно найдет место и время выяснить отношения.

      Мышонок