Доктор Ахтин. Патология. Игорь Поляков

этого он хлопнул ладонью по её ягодице (конечно же, это похвала, – молодец, крошка, сегодня было классно), упал обессилено на кровать и моментально заснул, впрочем, как всегда.

      Она, медленно и осторожно, чтобы не усилить боль, пошла в ванную. Помылась (больно было даже прикасаться намыленной рукой), села на край ванны, взгромоздив ноги на унитаз и на стиральную машину. В круглом зеркальце она увидела вечно приоткрытый задний проход. По его краям старые ранки с темно-коричневыми корочками, большая часть из которых были сорваны. В обнаженных старых ранках и в свежих трещинках копилась сукровица. И, накопившись, она тонкой красноватой каплей стекала по ягодице, и снова медленно набиралась.

      Она вздохнула и подумала, что натруженному заду нужен длительный отдых. Очень длительный отдых. Взяла рядом стоящий крем с антисептическими свойствами и стала наносить на раны.

      Почувствовав, что не одна, она подняла глаза. Уже зная, что увидит.

      – Тебе больно? – в приоткрытую дверь ванной заглядывала Лиза. На лице ребенка была написана жалость, а глазах стояли слезы. Маленькая девочка с взрослыми глазами. Она на секунду растерялась от своей обнаженности и неловкости позы, но затем, опустив ноги и встав перед ней на колени, чтобы быть на одном уровне с дочерью, строго спросила:

      – Зачем ты подглядывала? Ты ведь знаешь, что это нехорошо.

      Она говорила, а мысли метались – как давно она подсматривает, и что видела, потому что сегодня все закончилось быстро, чего нельзя сказать о позавчерашнем акте «прочистки дырок», который она пережила с трудом.

      – Нехорошо делать больно людям, – отвлеченно сказала Лиза, слегка наклонив голову в сторону комнаты, где спал отец.

      Она обняла дочь, и как две лучшие подруги, объединившиеся против одного противника, они неслышно плакали. Её маленькие теплые ручки обнимали мать, слезы капали на кожу, и ей казалось, что они остались вдвоем (маленькая девочка и взрослая женщина) против всего враждебного мира. Мира, где мужчины используют женщин, где нет места любви и радости, а есть только боль и страх.

      – Что это вы здесь делаете? Почему ребенок не спит?

      Мужской голос, который заставляет застыть от ужаса. Почему он проснулся?! Обычно этого никогда не было.

      Лиза отпускает мать и, повернувшись к отцу, манит его пальцем.

      – Папа, наклонись, скажу на ушко, что я знаю.

      Он удивлен. Наклонив голову, внимательно слушает, что ребенок шепчет. На лице расплывается похабная улыбка.

      – Да что ты говоришь! Очень интересно!

      Он поворачивается и уходит.

      Лиза смотрит на мать, в глазах которой ужас мешается с удивлением и любопытством.

      – Что ты ему сказала?

      – Я сказала ему, что в шифоньере ты прячешь большую черную палку. Когда его нет дома, ты используешь её, чтобы прочистить свою дырку.

      Лицо дочери расплылось в довольной улыбке, словно она только что сделала нечто замечательное и прекрасное.

      Она, не веря своим