Разведчики, изменившие мир. Михаил Болтунов

я тоже понимаю. Но ты докажи, – и майор ткнул пальцем вверх, намекая, видимо, на Генштаб.

      – А что тут доказывать, у меня своя разведка есть.

      Майор с недоверием посмотрел на Лазаренко.

      – Какая у тебя разведка в батальоне?

      – Да так, – отмахнулся комбат.

      Но майор неспроста был из армейской разведки. Он словно нюхом почуял удачу.

      – Давай, комбат, выкладывай, дело крайне важное…

      Старший лейтенант Лазаренко, разумеется, рисковал, но, как говорят, где наше не пропадало. Так и быть, рассказал он майору, что у него в батальоне, в седьмой роте, есть санинструктор. Ловкий, бедовый мужик. Ночью он снимал мины, делал проход и подбирался к фашистским окопам. Поджидал немца и бил его наповал. Документы, разведданные санинструктора, разумеется, не интересовали. Ему нужен был заветный немецкий ранец, в котором он всегда находил любимый шнапс и закуску.

      Лазаренко, приняв батальон, однажды «прищучил» санинструктора, мол, рискуешь, шляешься по немецким окопам, разживаешься шнапсом. На что хитрый санинструктор руками развел:

      – Товарищ комбат, шнапс для сугубо медицинских нужд: промывание ран, дезинфекция…

      – Смотри мне, дезинфекция…

      Майор из разведотдела заинтересовался санинструктором.

      – Вызывай-ка его, комбат.

      Вызвали, поговорили. Санинструктор согласился пойти в тыл к немцам, дело привычное. Только попросил в помощники еще одного солдата, с которым он уже ходил на дело.

      В тот же день майор-разведчик, комбат Лазаренко, санинструктор с помощником выбрали место для прохода на передний край врага, продумали детали рейда, захвата, отхода, прикрытия группы, отработали сигналы.

      В полночь группа ушла в сторону немецких окопов.

      Лазаренко с майором ждали их на переднем крае, готовые прикрыть, прийти на помощь.

      Но помощь не понадобилась. Под утро санинструктор с напарником вышли к линии обороны. Они тащили связанного, с кляпом во рту немецкого ефрейтора.

      После допроса ефрейтора майор обнял Лазаренко.

      – Спасибо, комбат. Выручил.

      И уже на пороге обернулся, показал на грудь.

      – Крути дырочку для ордена…

      Лазаренко отмахнулся, откровенно говоря, не поверив обещаниям майора.

      Проводив разведчика, комбат возвратился к своим обычным делам. Фронтовая жизнь продолжалась. Заканчивался 1942 год.

      А в начале 1943-го к комбату прибежал посыльный: прибыть в штаб дивизии к командиру. С собой взять того самого санинструктора и его помощника. Всем троим комдив вручил награды. Санинструктору – орден Ленина, помощнику – орден Красного Знамени, а комбату Лазаренко – орден Красной Звезды.

      Видать, ценный оказался «язык».

      Тот рейд «доморощенных» разведчиков из седьмой роты имел для комбата далеко идущие последствия. Нежданно-негаданно пришел приказ: назначить старшего лейтенанта Лазаренко Александра Ивановича начальником разведки 186-й стрелковой дивизии.

      А исполнилось