Хороший роман. Кирилл Дубовский

будут по одному заходить в аудиторию и перед экзаменационной комиссией вытягивать себе оценку от нуля до десяти. Не билет, а сразу оценку. Все понятно?

      Декан оглядел нашу группу.

      – Если вопросов нет, я пойду.

      С этого дня все и началось.

      2.

      В расписании экзаменов испытание на везучесть стояло в самом конце. К тому времени мы уже сдали остальные предметы и в последний день сессии взволнованной толпой томились перед закрытыми дверями.

      Первой вызвалась идти Маша Лакина. Перед тем как войти, она взялась за дверную ручку и на мгновение застыла. После чего решительно распахнула дверь и скрылась в аудитории.

      – Сейчас посмотрим, насколько везучая наша Машенька, – прокомментировал Пашка Букин, – если счастливица – женюсь!

      Через минуту Маша вышла.

      – Десять!

      Все ахнули.

      – Я следующий! – крикнул Пашка Букин и исчез за дверями. Обратно он вернулся уже с девяткой. За ним ринулись и остальные.

      Я пошел где-то в середине. До сих пор моим одногруппникам более или менее везло, меньше шестерки не вытащил никто.

      Перевернутые листики с оценками были разложены в несколько рядов на столе перед экзаменационной комиссией, во главе которой сидел сам декан. Я занес руку над столом и прислушался к ощущениям. Я знал, что моя оценка обязательно даст о себе знать. Когда мне показалось, что руку как будто бы закололо, я схватил ближайший листочек и перевернул его. На обратной стороне оказался жирный черный ноль.

      – Как вы понимаете, пересдач быть не может, – сказал мне декан, – эта оценка пойдет в зачет и повлияет на ваш итоговый балл.

      Расстроенный я вышел в коридор.

      Когда экзамен закончился, выяснилось, что завалили его только я и Оленька Удачина. Нам никто ничего не сказал, но мне показалось, что в глазах наших одногруппников мы стали выглядеть кем-то вроде заразных больных.

      Когда все принялись решать, как и где будут отмечать успешное окончание сессии, я подошел к Оленьке и стал рядом.

      – Не расстраивайся, Оля, – сказал я, – ничего страшного не случилось.

      Она подняла глаза. Они были наполнены слезами.

      – Мне всегда не везет, – всхлипнула Оленька, – я думала, хотя бы один балл будет или два, а тут…

      Она закрыла лицо руками.

      – Не переживай, учеба – это не главное, – сказал я и тут же почувствовал, как глупо прозвучали мои слова.

      Оленька сдавленно зарыдала.

      3.

      Тем же вечером мы гуляли с Оленькой одни по вечернему городу. Ходили по узким улицам, не обращая внимания на валивший с неба мокрый снег, пока не зашли в маленькую кофейню. Там мы сели за столик и заглянули в меню.

      – Двести шестнадцать сортов кофе, с ума сойти можно! – обрадовалась Оленька.

      К нам подошла официантка с блокнотиком в руке.

      – Черный без сахара, – попросил я.

      Официантка чиркнула карандашом в своем блокнотике.

      – И еще йеменский сорт «Ал-Моха»,