После неё. Рассказы. Роман Иванов

Нельзя было без улыбки смотреть на то, как Клеман разыгрывал сценки из собственной жизни и каждый раз совершенно искренне сокрушался над своими неприятностями. На какое-то время он даже стал центром, клеем всех перипетий собравшихся здесь пассажиров. Он как бы объединял, всё что наболело, был неким проводником чаяний и тяжелых дум каждого, кто вспоминал добрым словом свои любимые баулы и мешки с дорогими сердцу вещами.

      – Купили в Касабланке помидоры с Уго, для ужина…

      – Ну, сейчас начнется, – попытался прервать его телепродюсер. Однако, на него злобно зашикали, а Клеман чувствуя, что салон с ним заодно, смело продолжал, – возвращаемся домой… Весь вечер думал, почему у меня все помидоры мятые? А в соседнем отделении вся шампунь, закрытый пузырёк – в хлам! Жуть. Дебилы! После одной поездки кожаный чемодан пришлось выбросить на помойку. В Торонто, лично наблюдал через стекло, как багажи тащили по земле, пинали, думал, хоть бы с моим ничего не произошло… Увы – «мон сак» был сломан, поцарапан, ручку как-то вывернули, что мы потом с Уго никак не могли ее вставить обратно…

      – Перестаньте уже, уши болят! – крикнули в хвосте.

      – А вы не слушайте, скоро все останемся без сумок и без всего, – защищала Клемана Адела, – жаль тут не слышно как чемоданчики хрустят и поскрипывают…

      – Безобразие! Кто-нибудь остановит этот произвол или нет? – заголосил сорвавшимся голосом обезумевший от всех этих страстей и драм голубоглазый старичок.

      – Прошу, не шумите, господа! – успокаивал бывший работник транспортной службы уже не на шутку разволновавшихся пассажиров. – Ну что вы хотите? Как и везде, где используется примитивный способ погрузки-разгрузки, инструкция одна. Во всем мире ручки отрывают, багаж избитый приходит. Потому что экономят все, везде и на всем!

      – Вот поэтому у меня и лопнул чемоданище по швам в «Домодедово», – вынесла окончательный вердикт Людмила.

      – В «Домодедово», кажется, стащили сигареты у вашего отчима, если мне не изменяет память? – уточняла Мира.

      – Да не все ли равно, – отпихивалась она от всепомнящей португалки, – ну в «Шереметьево», лопнул. Факт, в том, что лопнул. А где? Теперь это, не имеет значения. Чемодан-то не вернуть!

      Погрузка окончилась совершенно естественно и без всякого вмешательства заинтересованных лиц. Багаж был загружен, трейлеры отъехали от самолета, самолет вздрогнул и покатил на взлетную полосу. Жаркое миланское солнце слепило аэропорт, а гул авиадвигателей навевал сладкую дремоту. Снотворное уже действовало и Анна, прикрыв жалюзи иллюминатора и откинув спинку кресла, сладко закрыла глаза и облегченно зевнула. Сон не заставил себя долго ждать. Последнее что мелькнуло в ее памяти, перед тем как окончательно забыться, это ее горячо любимый красный, с золотым замочком, круглый чемоданчик, на четырех колесиках и с изящной выдвижной ручкой.