Соленое детство в зоне. Том II. Жизнь – борьба!. Николай Углов

Пламенный привет! Ваш отец В. И. Углов.

      В ответ на это большое письмо я послал ещё более пространное, смущённое, стыдливое, с извинениями за молчание, но которое так и не получил отец – он был уже мёртв! Первой мне об этом сообщила плачущая мать, когда пришёл из школы:

      – Коля! Отец погиб!

      5 февраля 1955 года во время ночной выгрузки леса, где он принимал самое активное участие, произошла страшная авария – упал большой кран! Погибло несколько человек, в том числе и отец! Об этом мы узнали из письма тёти Дуси. Она его прислала через месяц после гибели отца. Даже телеграмму она не послала, хотя вряд ли мы смогли бы в то время поехать на похороны. Так и не увидели мы больше отца, так и не исполнилась его мечта о новой жизни!

      Часто я думаю об отце, о его нелёгкой и трудной жизни. Ему, действительно, в ней не везло! Как ни плохо, а мать прожила 87 лет, а отец, ещё в гораздо больших мучениях, почти наполовину меньше – всего 45 лет! Отца давно нет, хотя живы ещё некоторые его сверстники!

      За смерть отца на производстве, как ни странно, никто не ответил, да и нам, детям, государство не заплатило ни копейки! Был, не был человек – советского государства это не касалось! Но вот подошёл год призыва в армию, сразу вспомнили сыновей этого человека!

      Нас, униженных режимом, голодных, запуганных, забитых, сразу призвали в армию! Кому нужно такое государство? Никто не спросил, как мы жили, как мы остались живы, как мы ели, пили, воспитывались, как чудом мать наша спасла нас от

      голодной смерти! Если бы не моя учительница Ольга Федосеевна (верю, её сам Бог нам послал!), которая силком и своим авторитетом нас устроила в больницу и детдом, нас бы не было! Чуть подросли и к тому времени, оказывается, мы уже были «должны» и этот «долг» государству надо было отдавать тремя годами службы в суровой, ещё «жуковской» армии! Горько и обидно об этом вспоминать, но государство ничего нам не дало, чтобы потом всю жизнь спрашивать о «долге» с нас! Сегодняшнее время совсем другое! Я тоже не в восторге от него, но, что бы ни говорили, дети сегодняшние, действительно, в долгу у России! И получают они от государства значительно больше, чем дают! За нас, знать!

      Мечты мои о поездке к отцу рухнули – его уже нет в живых! С Шуркой плачем безутешно. Ведь только начали привыкать, что у нас есть отец и вот такое горе! Мать тоже ежедневно вспоминала отца и плакала. Филипп Васильевич также на время притих – семьёй овладел траур. Соседи также сочувствовали, кто знал и помнил отца, вечерами приходили проведывать нас. Думаю:

      – «Как горько сознавать, что ничего не изменишь, не оживишь отца! Как нелепа и безжалостна судьба! Почему это произошло именно с нашим отцом, когда он вырвался из пекла Норильских лагерей? Ведь ему в жизни из всех знакомых и соседей досталась самая тяжёлая доля! И после всего безумия сталинских лагерей, где он чудом уцелел, так нелепо оборвалась его