Стор-чек тебе в бонус!. Дмитрий Чарков

от него хотя бы полсотни для себя», – подумал я, и с улыбкой прошептал:

      – Только я вам ничего не говорил, любезная Светлана Петровна – это коммерческая тайна.

      И так мы стали осваивать чужую мебель. Столы и тумбы оказались в весьма приличном состоянии – светлая полировка, минимум надписей нестираемым маркером на вполне приличном русском, даже шкафы для папок сохранили дырочки для штапиков, на которых устанавливаются полки. Сами полки и штапики, по всей видимости, оптимизировались в период кризиса – либо оказались абсолютно не приспособленными к новым условиям, либо изготовлены были из чистого золота, а иначе куда на Руси всё девается? Жалюзи, правда, были несколько коротковаты – в соседнем кабинете, откуда они также перекочевали, пластиковые окна получились несколько иных размеров, чем были в моём, хотя с улицы смотрелись вполне одинаково – что пластиковые, что некрашеные хрущевские.

      Каждый день Светлана Петровна выделяла мне один комплект мебели для рабочего места и посылала двух парней для их транспортировки. При этом говорила:

      – Сложно с людьми у нас, Афеноген Ильич. Ребята заняты на складах, никого и не снимешь с работы.

      Я верил. Ребята были скромные, неприхотливые – они дышали друг на друга, пока столы таскали, и тем и похмелялись, а мне после работы страшно было за руль садиться – вдруг остановят и проверят на алкоголь? Волшебная трубочка точно показала бы обратный выхлоп трудовых будней.

      На третий день, ближе к обеду, когда ребята уже похмелились и третий комплект благополучно стоял на своём месте, в офис вошли две Светланы Петровны. Я оторопел. Всё, думаю, пора завязывать с меблировкой. Она, видимо, уловила моё замешательство по отвисшей челюсти и, пока я её притворял, с гордостью произнесла:

      – Это моя дочь, Светлана!

      Я ещё больше погрузился в непроизвольный транс и прошептал с благоговейным ужасом:

      – Петровна?

      Светлана Петровна – настоящая, судя по всему – со смехом ответила:

      – Нет, моего мужа зовут Геннадий, и это – Светлана Геннадьевна. Все удивляются, как это мы назвали дочь в честь матери, обычно же детей в честь отцов… Но мой Гена решил, что ему меня одной мало, и Светлана стала счастливым дополнением.

      Я, наконец, пришёл в себя и пробормотал:

      – Счастливый Гена. Он тоже там, за дверью?

      Она не поняла, почему Гена должен быть за дверью. Потом спохватилась и пояснила:

      – Нет, Гена у нас здесь не работает, он монтажник сотовых станций. А Светлана менеджер, тут на третьем этаже в фирме пластиковых окон.

      – А! – понял я. – Это они окна вставляли соседям? Хотя… не важно. Рад с вами познакомиться, Светлана Геннадьевна.

      – Можно просто Света, – сказала Светлана Геннадьевна и огляделась по сторонам.

      Тут я начал их различать: голос у второй Светы был хоть и похожим на голос первой, но всё же отличался тембром.

      – Вы наверняка встречались в коридорах,– констатировала Светлана Петровна.

      «Так кто возле зеркала в фойе стоял: та,