Руслана. Альфред Портер

смотрели на меня и на мир вокруг с некоторым изумлением: родился вроде давно, а вот никак к этой жизни не привыкнет.

      Олег… сказал коллега и с чувством пожал мне руку.

      Надо было пройти таможню.

      Я знал по своим прошлым приездам, что турецкие таможенники очень небезразличны к моторам.

      Где движки?.. спросил я.

      Да вон два на полу сзади, да третий в багажнике… сказал Игорь… А что?..

      Закидайте их всяким барахлом, чтоб не видно было… сказал я… И если не спросят – не упоминайте…

      Подошёл таможенник с большой бляхой на груди: полумесяц и звезда в красном кружке на восьмиугольном жетоне. Он поглядел служебным взором на три длинных свёртка на крыше машины и почесал затылок.

      Бу…?.. Винсорф?.. сказал, наконец, с сомнением в голосе таможенник.

      Виндсорф, эвет!.. сказал я, улыбаясь как можно безмятежнее.

      Страж-недрёманое око успокоенно махнул рукой: проезжай, мол.

      С тех пор, как в Турцию потоком хлынули туристы из Европы, всякие безмоторные мелкие снасти уже намозолили таможенникам глаза и не вызывали особого интереса. Просто здесь, в Азизие, туристов с Запада проезжало маловато.

      Мы неспеша двинулись в путь, на юг к Мраморному морю, в объезд его и дальше на Измир.

      Когда мы, сильно устав от многих сот километров пути, добрались в «Мави Ай», было раннее утро. Мои новые приятели вытащили из багажника маленькую палатку, кое-как поставили её, привязав расчалки к двум деревцам, и завалились спать.

      Я опустил стол в моём «домике» вровень с диванами, постелил на поролоновые матрасы старое одеяло и тоже прилёг. Ложе было чуть жестковатое, но удобное и широкое. Спать на таком в одиночку было уже привычно, хотя и по-прежнему грустно.

      Что ж там за девочки, в группе у Николая-жонглёра?.. подумал я, засыпая.

      Проснувшись, я выглянул в окно. На лужайке между деревцами кипела работа. Москвичи уже выгрузили свои трайки с прицепа, сняли с крыши машины тяжёлые, четырёхметровой длины, свёртки с крыльями. Теперь они быстро, сноровисто собирали первый из дельталётов.

      Я смотрел с интересом на незнакомую мне тележку, составленную из зеленовато-серого цвета дюралевых труб. Она стояла на узких колёсах с обычным дорож-ным рисунком протектора шин… от мотороллера, что ли?..

      Трубы сходились к носу тележки треугольными рамами. Пилонов, соединяющих тележку с крылом, было тоже два. Трайк выглядел неуклюже и несокрушимо…

      Что, выспался?.. заметив мою голову в окне «мерседеса», спросил с дружелюбной усмешкой Игорь… Чай не сделаешь?.. А мы тут пока приготовимся к полёту.

      Олег упоённо хлопотал, присев на корточках над мотором.

      Я вылез из каравана и помог им поднять мотор, чтобы установить его сверху на круглые трубки рамы.

      «Ротакс»… уважительно подумал я. Мотор был австрийский: модель 582, мощный, с жидкостным охлаждением. Редуктор был шестерёночный.

      Мой старенький трайк, построенный девять лет назад в Англии, выглядел по сравнению почти «фарманом». И винт у москвичей на их трайке стоял