Грузинская рапсодия in blue. Воспоминания. Артур Андреевич Прокопчук

созданный в 1959 г. решением Президиума АН СССР как координирующий орган, а в 1961 г. НСК получил статус научно-исследовательской организации АН СССР“. (подробнее – Приложение, „Доклад А. И. Берга).

      Наконец сбылась «голубая мечта» нашего отдела, в конце 1960 года «батоно Элефтер» поздравил нас с выделением в самостоятельный институт и отвел нам почти целый коридор в своем Институте физики – «до лучших времен». Мы с Мерабом Бродзели и Эриком Керцманом, не ожидая начальственных благ, скинулись, купили краски, шпатлевки и всего остального, и отремонтировали сами за пару недель большую, захламленную комнату, доставшуюся нам от прежней лаборатории. Мы и раньше готовы были положить на алтарь нашей новой «религии» любую жертву. Это было наше первое собственное лабораторное помещение. Работа нам удалась – приходили из других групп завидовать нашему «храму науки».

      Мы стали ожидать также отдельного здания для нового института, а еще нам «спустили сверху» дополнительные «штатные единицы» и меня перевели на должность старшего инженера с окладом 1400 рублей. Наш «Вова», утвержденный директором института, собрал всех нас, тогда еще немногочисленный отряд, и вежливо, как бы в шутку, попросил обращаться к нему «по имени – отчеству» и «без розыгрышей».

      Розыгрыши практиковались у нас по каждому случаю, а зная своих сотрудников-неистребимых остряков, его предупреждение было своевременным.

      Тем временем ситуация в советской науке менялась с быстротой передвижения по стране ее лидера – Первого секретаря ЦК КПСС Хрущева. В апреле 1961 года Никита Хрущев обвинил Академию Наук в затягивании передачи НИИ профильным министерствам и пригрозил роспуском всей Академии. В ответ президент АН Александр Несмеянов заявил: «Ну что же, Петр Великий открыл академию, а вы ее закроете». За что и был отправлен в отставку.

      На смену Несмеянову пришел Мстислав Всеволодович Келдыш, выдающийся математик, который сразу же понял роль появляющихся вычислительных машин в науке, в области развития новых технологий, и смог оценить место математики в программном обеспечении ЭВМ. В его Институте прикладной математики разрабатывались первые программы для многомашинных комплексов, закладывались основы развития сетей удаленного доступа. Это был фундамент для развития современной информатики, новых информационных технологий. Келдыш возглавлял к тому же разработку теоретических моделей в интересах космических исследований. В то время он был анонимом, секретным «лицом особой важности», а пресса величала его «Главным теоретиком» в материалах, посвященных советской космонавтике, без указания его фамилии.

      Все, что ни делалось «наверху», шло нам на пользу в борьбе за образование собственного института, за фонды, за увеличение финансирования. Как говорят картежники – «пошла карта». С приходом Келдыша мы получили дополнительные козыри в этой игре с властью, но наше направление неумолимо начало срастаться с военно-промышленным