Давай пошепчемся… Разговор с другом. Наталья Самойленко

 сможет уловить поэта так, как искренний читатель, ничего не просящий взамен?»

Н. Самойленко

      «Давай, пошепчемся.

      Расскажи мне, какая осень там, у вас в городе. Жёлтая или красная? Мягкая или тяжёлая? Расскажи мне, какой ты её видишь, чувствуешь. Какую ты её любишь? Мне интересно буквально всё, что с тобой связано. Я хочу знать, как ты с ней просыпаешься, как проводишь свой день, и как ты готовишься ко сну. А ещё я хочу читать твои стихи. Всегда. Везде. Я хочу окунуться в них с головой, барахтаясь в них и захлёбываясь ими. Я так одержим этим, что перестал писать свои. Во всём мире не существует ничего кроме твоих стихов. Они влетают в моё окно, рано утром. Вместе с рваными хлопьями вязкого тумана, с опавшими листьями, неся в себе запах прелого мха и прогорклого дыма. Здесь, в маленькой кухонке, они кружатся вокруг меня. Берут мои запястья, гладят мои волосы, обволакивают. Я закрываю глаза и вижу тебя, гуляющей по набережной. Вижу, как ты подставляешь своё лицо под потоки холодного осеннего ветра, стараясь поймать каждое дуновение и вдохнуть его полной грудью.

      Расскажи мне про осень. Какая она в твоей квартире? Уютная домашняя или же наоборот гулящая уличная? Как она уживается с твоей кошкой, и… самое главное с тобой. Как она ходит утром возле тебя на цыпочках, пока ты спишь, и как варит тебе кофе после пробуждения. А потом долго сидит с тобой у окна, смотрит на дождь и слушает, слушает, слушает.

      Ну, давай, расскажи мне про осень. Какая она у тебя в душе́? Мне очень интересно как она помогает тебе создавать твою поэзию. Рисует в твоём сознании буквы, которые затем складываются в слова, которые в свою очередь объединяются в предложения. Методом проб и ошибок меняются местами, производя ритм и выводя рифму. Так рождается магия. Магия твоего слова. Вся такая грациозная, нежная. Как и ты. Чувствовать эту твою магию, растворяться в ней, осязать её на уровне инстинктов и становиться с ней одним целым. Что может быть лучше?

      – Разве что слушать твои стихи. В исполнении автора».

ВАЛЕРИЙ РУБЦОВ(поэт, п. Федотово, Вологодская область)

      Ты спрашивал меня, какая осень?

      Ты спрашивал меня, какая осень

      В моей квартире бродит по утрам?

      Она прекрасна, варит вкусный кофе

      И пишет строчки первые к стихам.

      С ней ароматы мха, опавших листьев

      Приходят в дом. Кружится горький дым,

      Сгоревших в кучах прели жёлтых писем,

      С туманом рваным, вязким и седым.

      С ней у окна сидим – болтаем, плачем,

      Ругаемся, грустим, всё как у всех.

      Я ей прощаю множество чудачеств

      И слушаю с улыбкой хриплый смех.

      Она, наверно, курит, я не знаю,

      Но ощущаю запах сигарет.

      Она то вся горит, то ледяная,

      То подойдет, шепнёт: «Тебе привет!»

      Спрошу я от кого, мигнёт шальная,

      Сияет взгляд (никто не устоит)

      В минуты эти сердце тает, тает.

      Смотрю в её глаза, глаза – твои.

      Театр немаленьких трагедий

      Разбились окна в луже сапогом

      Прохожего, спешащего куда-то.

      Шагаю вслед под радужным зонтом

      По липкой жиже цвета шоколада.

      На улице мигают фонари —

      Гигантские гирлянды городские.

      А может водяные пузыри

      Огромные, тугие, дождевые?

      Иду. Играет лентами афиш

      Порывистый ноябрьский шалый ветер.

      Шуршит листвой последней осень-мышь,

      Обрывками газет и старых сплетен.

      Там за спиной за серой пеленой

      Остался дом, где ты меня не встретил.

      Где наша жизнь – театр, театр пустой —

      Отыгранных немаленьких трагедий.

      Клюква

      Клюквы спелой бусины кровавые —

      Босоногой осени следы;

      Северные поздние цветы;

      Кислый шарик, снежною оправою

      Превращенный в сказочный рубин

      Крохотный, пылающий, бесценный;

      Капельки морозного варенья

      с ароматом сладко-терпких вин;

      Трав озябших вздувшиеся вены;

      Губ осколки в трещинках морщин…

      Кошка-зима

      Пушистая кошка-зима на серебряных лапках

      Шагала по тропкам, стирая следы ноября.

      Укрыла осеннюю хмарь на застылых дворах.

      Накинула белую шаль на осенние тряпки

      Листвы, что осталась на ветках (ржавеющий хлам).

      Присыпала снегом травы грязно-серой останки.

      Потом прекратила