Три судьбы. Алексей Тенчой

ладьёй.

      Надежда Николаевна, потеряв дар речи, раскрыв от удивления свой кроваво красным напомаженный рот, удивленными глазами смотрела на вошедшую в кабинет Воскресенскую, и, даже закашлялась он такого внезапного перевоплощения девчушки в изысканную, с хорошим вкусом и манерами – даму.

      – Ну, что же, – наконец-то выдавила она из себя. – Очень неплохо, вижу, что не ошиблась, хватка волчья! – похвалила она её.

      Милена сдержанно улыбнулась в ответ.

      – Всё правильно, Милена Васильевна, – так же по имени отчеству впервые, уважительно заговорила Спиридонова.

      – В твоем, – она закашлялась, и поправила себя, – в Вашем подчинении Милена Васильевна, будут четыре кладовщика и водитель легкового авто. Вам необходимо очень тщательно контролировать их работу, потому что они, так же, как и в известном нам случае со Светланой Саблуковой, уже оступались на производственном пути, и, как ни прискорбно об этом говорить, уже попадались на воровстве. Мы услышали их раскаянья, и оставили их в коллективе на свой риск. Конечно же, я подстраховалась, взяв с них расписки, о том, что они обещают впредь не нарушать норм поведения на предприятии. Все они написали расписки.

      Спиридонова показала эти расписки Милене, потрясла ими и сказала:

      – Если что-то не так, или не дай Бог, ты обнаружишь на складе воровство, сразу вызывай всех четверых и говори, что расписки будут в прокуратуре! Кладовщики сами все исправят и вернут ворованное.

      Милена слушала Спиридонову, смотрела на расписки и понимала, что ей объясняют систему управления. Расписки в этой системе играли ключевую роль. Они были рычагом, при помощи которого можно было пугать людей, держать их в постоянном страхе, а со временем сделать их безвольными рабами.

      – Но, это же подавление воли человека, своеобразный шантаж, – посмотрела она зелеными, как у кошки глазами на Надежду Николаевну.

      – Это, Милена Васильевна, с какой стороны посмотреть. Торговля – такое место, где человека всегда искушают соблазны легкой наживы, и во избежание этого, мы вынуждены как-то сдерживать людскую алчность, меркантильность.

      Спиридонова еще раз пролистала расписки, сложила их в аккуратную стопку, убрала в выдвижной ящик своего стола, и продолжила своё монотонное наставление. – А расписка сама по себе является весьма не плохим мотиватором к добросовестному и ответственному труду. Но, Милена Васильевна, этот склад вверен Вам, и если Вам удастся найти другие, более эффективные методы управления, стимулирующие работника к трудоотдаче, то, мне останется признать правоту Ваших методов, и может быть даже поучиться у Вас правлению.

      – Но есть ведь честные люди, – наивно произнесла Воскресенская.

      – Есть, конечно, они есть, но, Вы сами скоро поймете, что кристально честный человек в этой системе не нужен. И не просто не нужен, он лишний, потому, что им нельзя управлять.

      Милена Васильевна понимала, что почти ничего не понимает, но соглашалась с Надеждой Николаевной,