В городе Z. Иван Александрович Колесников

это годы практики. Универсальный подход к каждому клиенту. Не сомневайся, если бы напротив стоял школьный учитель информатики, я бы рассказал ему обо всех плюсах видеокарты в этой мышке.

      – Какой же ты тупой, Боже, – Елена расхохоталась, чуть не согнувшись пополам. – Видеокарта в мышке, блин… пошли курить, идиота кусок. Я кого-нибудь расстреляю, если у кого-нибудь не стрельну сигарету.

      Болтая о чем-то отвлеченном, и посмеиваясь над этим, мы вышли на внешнюю охоту за сигаретами.

      ***

      Деньги таяли быстрее, чем спасался неудачливый любовник от яростного мужа возлюбленной.

      Я шарился по всему дому, выискивая завалявшиеся там монетки, которые лежали под ковром, на серванте, на кухонной плите и в коридоре. Денег было мало, а тем более я в последнее время часто тратился на сигареты – Елена грозилась уволить меня, если я перестану ее удовлетворять. Удовлетворял я ее, к сожалению, только в сигаретном плане.

      До зарплаты оставались считанные дни.

      Спонтанно возникшая идея порадовала своей безрассудностью и авантюрностью. Мой взгляд упал на гитару, а следом я вспомнил, что недавно видел гитаристов, которые играли для людей и неплохо ухитрялись зарабатывать на этом.

      Ну, что ж, спать еще рано, делать вечером все равно нечего, значит можно пойти и развлечься игрой на гитаре. Инструмент я еще раньше привел в порядок, а заодно разыскал на балконе затасканный и потрепанный чехол для него.

      Небо было по обыкновению пасмурным. Я скинул гитару с плеча и вынул ее из чехла. Дешевый корпус совсем не радовал красотой и изяществом, а струны порой выдавали музыку с немелодичным дребезжанием, но я уже немного привык к этим нюансам.

      Я задумчиво глянул на трещину, которая тянулась по всему корпусу. К трещине вела стрелочка маркером и надпись «здесь был Леха». В подробности вдаваться не хотелось, чтобы узнать, что это за Леха и что значит то, что он здесь был, потому я открыв чехол, положил его рядом с собой, замахнулся рукой, собираясь ударить по струнам… и замер.

      А что играть-то?

      Своих песен у меня нет. Известных вроде не много знаю.

      Чуть поколебавшись, я ударил по струнам и хрипло протянул.

      – В траве сидел кузнечик…

      Я перепробовал еще несколько песен, из которых помнил только припевы, а куплеты я местами перевирал, местами сочинял свое. Нет, нет, это все не то. Обрывки песен, что всплывали в голове, я выдавал сбиваясь и нескладно.

      Какая-то сердобольная бабка, проходившая мимо меня, с состраданием в глазах посмотрела, после чего вытянула из авоськи батон, отломила от него половину и сунула в футляр от гитары.

      Я с гитарой в руках чувствовал себя парнем, с которым заговорила девушка, нравящаяся ему. В голове синий экран смерти, непонятные ряды букв и цифр, обрывки воспоминаний, матрица, счета Северной Кореи на нефть, сюжеты медицинских сериалов, короче, все, что угодно, кроме песен.

      Устроил концерт, а концертную программу не придумал.

      – Эй, приятель, у тебя проблемы? – ко мне подошел относительно