Сознательный бизнес. Фред Кофман

бы менеджер по информационным системам был игроком, то признал бы, что внес свой вклад в нежелательный исход – роль, которую играли его действия как менеджера в возникновении жалобы. Если бы игроком был менеджер по работе с клиентами, он сконцентрировался бы на своем вкладе в проблему, то есть на беспочвенном обязательстве, которое привело к опозданию отгрузки и последующей потере клиента.

      Жертва знает короткий путь и невиновности. «Если вы хотите хорошо выглядеть, – думает он, – то не можете воспринимать себя как часть проблемы. Вы должны обвинять внешние обстоятельства, над которыми у вас нет контроля». Игрок знает, как выглядит путь к обретению силы: «Если вы хотите быть частью решения, – думает он, – то вам нужно видеть себя как часть проблемы. До тех пор пока вы не признаете свой вклад в сложившуюся плохую ситуацию, вы не сможете изменить ее».

      Для игрока мир полон задач, требующих решения, и он чувствует в себе силы разобраться с ними как «воин» (говоря словами дона Хуана в эпиграфе к этой главе). Игрок не считает себя всемогущим. Он понимает, что за пределами его контроля существует масса внешних факторов. Он не считает их ни благодатью, ни проклятием, а лишь задачами, требующими работы.

      Несколько лет назад, когда я рассказывал об этой модели жертвы-игрока на одном из своих семинаров, один слушатель – разгневанный черный мужчина – встал и объявил, что моя концепция бесполезна, что представители его расы подвергались унижениям на протяжении столетий и что я типичный белый парень, ничего не понимающий в жизни. Я был тронут его горем и немного напуган его гневом. Я решил, не перебивая, выслушать его до конца. Закончив свою речь, он направился к выходу. Я попросил его остаться и выслушать мой ответ. К моему огромному облегчению, он согласился.

      Я сказал, что у меня не было ни малейшего намерения отрицать, что люди, в том числе и черные, часто сталкиваются с огромной несправедливостью. Я объяснил, что я сам вырос как еврей в условиях антисемитской военной диктатуры и испытывал тот же страх, что и представители множества меньшинств чувствуют ежедневно и по всему миру. Сам я не подвергался физическим унижениям, однако несколько известных мне людей исчезли. Скорее всего, их похитили, подвергли пыткам и убили эскадроны смерти. Я сказал своему собеседнику, что считаю его возмущение вполне оправданным и заверил его в том, что хотел бы исправить и скорректировать несправедливость нашего мира ничуть не меньше, чем он сам.

      Затем я поделился мыслью, которая пришла мне в голову в темные годы жизни в Аргентине. Я понял, что людей, угнетавших меня, совершенно не беспокоит мое состояние по этому поводу. Единственный способ улучшить мое положение состоял в том, чтобы взять на себя ответственность за самозащиту. Я перестал ждать улучшения правителей, имевших в отношении меня лишь злонамеренные мысли. И я решил делать то, что я могу, предполагая, что они этого не сделают.

      И тут я обратил внимание на то, что мужчина начал едва заметно